Сын неба - [2]

Шрифт
Интервал

Он пошел на посадку. Снова навстречу быстро приближалась земля. Теперь только бы уловить момент, когда истребитель коснется ее.
Секунда, вторая, третья… Почувствовав легкое касание о землю, он быстро выключил мотор, удерживая крен. Самолет бежал по летному полю на одном колесе. Постепенно гасла скорость, и, когда, все больше теряя ее, истребитель начал крениться влево, Покрышев на сто восемьдесят градусов резко развернул машину в левую сторону. Описав полукруг, она стала как вкопанная.
К истребителю уже бежали люди. Примчалась санитарная машина. Увидев вылезающего из кабины летчика целым и невредимым, Евдокимов махнул врачу рукой: «Уезжайте, ваша помощь не потребуется».
Вперед протиснулся широкоплечий, круглолицый механик.

– Хорошо, что сам остановился, – глядя на летчика веселыми глазами, удовлетворенно произнес он. – А то мне командир приказал: как сядешь – ловить тебя.

– Что случилось? – тревожно спросил Евдокимов. – Почему зацепили трубу?

– Не знаю. Очень неожиданно получилось.

– Наверное, поток воздуха подбросил машину, – заметил стоявший рядом с Евдокимовым летчик.

– А почему не прыгали? – снова задал вопрос Евдокимов.

– Решил спасти машину.

– Молодец! С посадкой справились отлично. Новичок, а машину чувствуете.

* * *
Итоги полетов подводил на вечернем разборе командир эскадрильи Михаил Суханов, старый опытный летчик. Сначала разбирали ЧП. Попросили доложить Покрышева. Гордый отлично совершённой посадкой, он бойко рассказал о полете. Суханов внимательно выслушал его.

– Значит, можно считать, что у нас появился новый чкаловец, – неторопливо заметил командир. – Валерий Чкалов, служивший здесь и летавший с этого же аэродрома, тоже не раз показывал такие вещи. И среди наших летчиков есть немало его последователей.

Покрышев слушал, затаив дыхание. Он чувствовал, как от этих слов краснеют лицо и уши. Само упоминание его фамилии вместе с именем Чкалова приятно щекотало самолюбие. Ведь каждый, кто приходил в авиацию, мечтал стать таким же, как Чкалов! Суханов встал:

– Но Чкалов имел на это право. У него были большие знания, громадный опыт. Вы же только пришли в авиацию. Начинать свой путь с экспериментов – так дело не пойдет. Вы хорошо посадили машину на одно колесо. За это объявляю благодарность. Но вы не выполнили приказ, рисковали без нужды и за такой, с позволения сказать, «героизм» могли бы заплатить слишком дорогой ценой. Вы показали свою недисциплинированность, а без дисциплины нет армии. Поэтому за невыполнение приказа я арестую вас на десять суток с исполнением служебных обязанностей. Под арестом как раз находится опытный летчик-истребитель товарищ Гальченко. Подумайте вместе с ним над своим поступком. Он вам многое объяснит.

Десять суток ареста! Это решение командира поразило Покрышева. За что? Ведь самолет-то посажен безупречно!

Он с трудом досидел до конца разбора. Как во сне, никого не замечая и ничего не слыша, вышел из помещения. Гауптвахта! Вот с чего он начинает путь летчика-истребителя… И всё за то, что совершил хороший поступок – спас самолет. Не выполнил приказ? Но ведь всё обошлось благополучно…

Погруженный в свои мысли, добрел до домика, где помещалась гауптвахта. Красноармеец у входа с подчеркнутой вежливостью открыл дверь. В небольшой комнате, у окна, на табуретке, сидел невысокого роста человек в майке и галифе. Летная гимнастерка с одним кубиком в петлицах висела на спинке стула.

Летчик быстро повернулся и внимательно посмотрел на вошедшего. У него были черные как смоль волосы и живые, озорные глаза.

«Настоящий цыган», – подумал Покрышев.

– Новичок, что ли? – спросил летчик и, не дожидаясь ответа, добавил: – Я сразу так решил, потому что ни разу тебя не видел. Давай знакомиться. Гальченко Леонид.

Он встал, подошел и подал руку:

– За что на «губу» попал?

Выслушав, Гальченко сочувственно кивнул головой:

– Командир наш строгий. Такие вещи не любит.

Вот меня сюда за высший пилотаж на земле посадил.

– За что? – не понял Покрышев.

Гальченко усмехнулся:

– На велосипеде катался. На одном колесе. Восьмерки крутил, на ходу соскакивал и прыгал. Быстроту реакции в себе развивал. Ну и упал. Руку ушиб, лицо поцарапал… Командир и дал десять суток, сказал: «За несохранение личного здоровья».

Летчики разговорились.
У Гальченко оказался природный дар рассказчика. Он с увлечением и очень интересно рассказывал об авиации, парашютном спорте, о примечательных случаях из жизни летчиков-истребителей. Вечера, проведенные с Леонидом, стали для Петра своеобразными уроками, которые давал опытный учитель.
Занятия и тренировочные полеты продолжались каждый день.
Однажды вечером Покрышева встретил знакомый авиатехник.

– Здорово, летчик! – Техник в знак приветствия поднял вверх руку. – Отлично ты тогда посадил машину. Наши ребята в восторге.

Покрышев не стал его разубеждать. Раз они не знают о наказании, пусть думают, что он действительно совершил мужественный поступок. Такое внимание ему льстило.

Техник быстро огляделся вокруг и, убедившись, что они одни, сказал:

– Ребята просили пригласить тебя. Завтра выход ной, и мы решили повеселиться. Кстати, и твой успех отметим. Придешь?


Рекомендуем почитать
Преданность Вере и Отечеству

События 2014 года на Украине зажгли на нашем политическом небосводе яркие звезды новых героев, имена которых будут навечно вписаны в историю России XXI века. Среди них одно из самых известных — имя Натальи Поклонской, первого прокурора российского Крыма и активного сторонника воссоединения полуострова с Российским государством. Она по праву заняла почетное место среди народных представителей, став депутатом Государственной Думы Российской Федерации. Большую известность Наталья Владимировна приобрела, встав на защиту православных святынь русского народа.


Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни

Книга Хелен Раппапорт — уникальная биографическая работа. Она возвращает читателю образ настоящих, живых сестер Романовых. Записи из личных дневников княжон, на которых построена книга, рисуют портреты умных, чувствительных и восприимчивых к реальности девушек, тонко (и порой неожиданно) воспринимавших и переживавших судьбу России на переломе эпох. Ранее недоступные широкой российской публике обширные материалы из архивов — как официальных (в том числе и архивов различных царских домов Европы), так и частных (среди которых особую ценность имеют воспоминания тех, кто близко знал сестер Романовых) — дополняют картину, позволяют воссоздать обстоятельства их быта и занятий, их увлечения и страсти. Мастерски выстроенное повествование прекрасно передает дух того времени, позволяя читателю ощутить живое дыхание Истории.


В Ясной Поляне

«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».


Свободные люди. Диссидентское движение в рассказах участников

Над книгой работали А. Архангельский, К. Лученко, Т. Сорокина. Книга родилась из видеопроекта, размещенного на просветительском ресурсе «Арзамас». Интервью оформлены как монологи; это сборник рассказов о том, как люди решили стать свободными. Вопреки системе. Вопреки эпохе. Полная история диссидентского движения впереди; прежде чем выносить суждения, нужно выслушать свидетельские показания. Электронную версию книги готовили магистранты НИУ ВШЭ.


Расплетин

Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.


Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу

Герой, а по совместительству и автор этой уникальной, во многом неожиданной книги — обаятельный, блистательный, неподражаемый Артист — Михаил Державин. Он один из немногих людей, при одном упоминании которых на лицах расцветают светлые улыбки! От счастливого детства в артистической вахтанговской среде до всероссийской и всесоюзной любви и известности — путь, который Артист, кажется, даже не шел, а порхал — легко, песенно, танцевально, шутя, играючи и заставляя хохотать и наслаждаться счастьем, чудом жизни миллионы зрителей.