Сын неба - [3]

Интересно, а кто его мать? Почему она решилась подвергнуть такому опасному эксперименту свой двухмесячный плод? Что за этим — трагедия женщины, которую лишили материнства, или черствость души?

Раздумья Мухаббат прервал громкий голос Адыла Махмудовича:

— Вижу по глазам, что вы со мной не согласны. Что ж, потерпите немного. Скоро вы увидите Еркина и встретитесь с ним не один раз… Сейчас же волнует меня вот что…

Он вынул из стенного стеллажа пластиковый конверт и протянул Мухаббат.

— Прочтите на домашнем компьютере эту запись. Думаю, пришло время познакомить Еркина с письмом его матери. Подумайте о том, как подготовить Еркина к этой информации. Утром обсудим…

«Прости меня, сын! — такими словами начинался текст на экране. — Не знаю, будешь ли ты счастлив, но мое единственное желание — чтобы ты продолжил дело отца. Потому и отделяю себя от своей плоти, что бы ни говорили потом обо мне… Да, благодаря медикам я уже знаю, что у меня будет сын. И я решаюсь на этот шаг. Чувствую: ты будешь очень похож на отца. Вырастешь высоким, как он, у тебя будут густые черные волосы, как у него. Только тело твое закалят специальные лучи, кожа огрубеет, цвет ее примет необычный оттенок. Ты будешь единственным в мире человеком, которому не опасно мощное солнечное излучение…

Мы с твоим отцом находились на корабле „Олмос-I“, который должен был приблизиться к солнцу, и провести исследование его с максимально близкого расстояния. Когда работа была почти завершена, произошла авария и наш корабль, лишившись управления, стал падать на Солнце. С каждым часом температура внутри корабля все поднималась, хотя система теплозащиты работала на полную мощность. И тогда твой отец, который был командиром корабля, приказал экипажу покинуть борт „Олмоса“ в небольшом аварийном космолете. Сам же остался, надеясь, что ему все-таки удастся с помощью роботов устранить аварию. Я умоляла не отправлять меня со всеми, а оставить на корабле. Но муж был непреклонен. И мы расстались… После того как стартовал аварийный космолет, связь с „Олмосом“ поддерживалась еще несколько часов, потом прервалась навсегда…

Пока маленький космолет, почти лишенный противосолнечной защиты, уходил от светила к Земле, мы все сильно пострадали. Многие находились в бессознательном состоянии. Некоторые погибли… К счастью, на помощь нам пришла находившаяся сравнительно неподалеку космическая станция „Мир“.

Уже тогда мы с отцом готовились к твоему рождению, мой мальчик. Я не погибла в космолете, но дни моей жизни — я знала это — были сочтены. И тогда у меня родилась идея. Ученые всего мира уже давно спорили о необходимости создания „Солнечного человека“, „Сына неба“- называли его по-разному. Я много слышала о друге твоего отца Адыле Махмудовиче.

Для создания „Солнечного человека“, он сделал больше остальных ученых и добился наиболее впечатляющих результатов. Но потом приостановил работы, придя к выводу, что дело, которым он занимался, в конечном итоге аморально. С одной стороны, я была согласна с ним. В голове не укладывалось, как это можно организм человека, данный ему природой, сделать полуискусственным, чтобы обезопасить от целого ряда нежелательных космических влияний. Это варварство, ужас, — полагала я. Но если бы я и те, кто летел тогда на „Олмосе“ к Солнцу, физиологически отличались от обыкновенных людей и могли переносить высокую температуру, может быть, и не было бы среди нас стольких пострадавших… Так что же плохого в том, если-ради блага грядущих поколений, мы проведем спорный эксперимент? Пока только над одним представителем человечества… Прости меня, мой мальчик, но ради моего любимого мужа, ради твоего погибшего отца, ради всех, кому и сегодня угрожают опасности — я решилась пожертвовать тобой… И я встретилась с Адылом Махмудовичем. Выслушав мои рассуждения, он вначале наотрез отказал в моей просьбе.

— Знаете, Узнур, — сказал он. — В чем-то, может быть, вы и правы. Допустим, мы поможем человеку приобрести такие уникальные способности, и он в полной мере использует их в космосе. Однако как потом будет он жить на Земле? А вдруг он почувствует себя неполноценным?.. И его же организм после возвращения из космоса опять-таки надо будет перестраивать. Представляете, каково будет этому герою, но и страдальцу?..

Не стану рассказывать как, но мне, которой уже недолго оставалось жить, удалось убедить Адыла Махмудовича продолжить прерванные работы. Первым „Сыном Неба“ должен был стать ты, мой мальчик.

Операция прошла успешно. Горькими слезами облилось мое сердце, когда я увидела в большом прозрачном сосуде с подведенными к нему системами жизнеобеспечения твое крошечное тельце. Теперь мне кажется, что я совершила святотатство и я, слабый человек, прошу прощения у судьбы и тебя, мой мальчик…

Я знаю, что голос мой записывается в память ЭВМ, но не хочу, чтобы мое сегодняшнее изображение показали тебе, когда ты станешь взрослым. Я не хочу, чтобы ты пришел в ужас при виде моего обгоревшего лица и изуродованного тела. Запомни только: твою мать звали Узнур…

Возможно, тебя заинтересует, кто твои родители и откуда они родом… Отец твой — узбек, а я родилась в Америке. Думаю, принадлежность к какой-либо нации — понятие несущественное: все мы — дети Земли.