Сын крестьянский - [64]
Чернец состроил постную физиономию, а глаза веселые. Другие мужики у костра загоготали.
— Вишь свят муж объявился!
— А про женку Аксютку что скажешь?
— Аль и ее с собой в горни высоты захватишь?
— Беспременно захвачу! — ответил чернец-воин и засмеялся.
В беседу вступил пожилой, степенный, сивобородый мужичок.
— Воевода! Чли мы грамоты твои. Иные надо, позабористей! Царь Шуйский, сам ты знаешь, мыслит у крестьян выход совсем отнять[40]. Царь тот да князья, бояре, дворяне, дети боярские, купчины — все они мужикам, аки горька редька! Всех их взашей гнать надо. А у тебя про дворян да купцов в грамотах не говорено. Вот и яман дело!
— Нет, не яман! Не приспел еще срок всех их взашей гнать. Обождать надо. Вскорости начнем вершить дела инако, — пообещал Болотников, подмигнув собеседнику и хлопнув его дружески по плечу.
Он собрался уходить. Не тут-то было! Его окликнул еще ратник, невзрачный, тощий парень, с задумчивым, грустным лицом, оружейник из Тулы, крестьянин родом.
— Воевода, обожди малость! Когда мы отсель выбивали ворога, я и иные многие видели, как ты, пример нам показуя, кистенем да саблей угощал супостатов. А за тобой и вьюнош твой мчал на коне, саблей орудовал, — лицо парня преобразилось, стало значительным, настойчивым. — Токмо вот те наш сказ: поберегись! Впредь не при в самую гущу! Нас громада, ты один, воевода, глава наш. Ты мысли, как супротивников бить да приказы давай, а мы ворогов глушить будем. Неровен час, порушат тебя, что нам тогда делать? Берегись, а мы уж тебя не выдадим! Мир, одно слово, за тебя! Великое дело мир! Крестьяне всколыхнулися, тысячи многие, а ты над ими воеводствуешь — это понимать надо!
Другие одобрительно загудели:
— Верно он бает! Верно!
— Слушай нас. И миру и тебе добра желаем!
— Ладно, люди добрые, стану оберегаться, хоть и горяч я. За ваши речи благодарствую!
Болотников ушел и смущенный, и радостный, улыбался своим заветным мыслям:
«Правильно парень сказывал: тысячи-де многие крестьян со мной идут. Война, стало быть, крестьянская. Добро! А к им холопы пристали, казаки донские да запорожские, украинцы, люди гулящие, посадские, стрельцы. Все это любо-дорого!»
Придя в шатер, Иван Исаевич увидел, как Олешка что-то мастерит. Пригляделся ближе: силок! Олешка, не оставляя работы, стал оживленно рассказывать:
— Дядя Иван, птах ловить стану! В клетухах спевать начнут. Таково-то радостно сердце взыграет, весну-красну вспоминаючи! Я на гуслях пытаюсь подобрать, как птахи поют… Доживем до благовещенья, птах беспременно тогда пущать надо на волю. Сколь их выпустишь, столь и грехов с тебя господь сымет! Так родитель мне сказывал!
Иван Исаевич весело засмеялся:
— Пустое все! Да и какие грехи у тебя, Олешка? Младень ты, чтобы грешить серьезно!
Есть, дядя Иван, у меня прегрешения! Вот и надо очищать себя от их!
Болотников залюбовался парнем. «Был у меня сын, погиб. Олешка вроде как новый сын. Любит меня, видать, крепко. С отцом не остался, а за мной пошел!»
Глава IX
Поздняя осень 1606 года. Приволжье. Городок Курмыш на реке Суре. Воевода из него «во благовремении бежаху», и верховодит помещик из новокрещенных татар, Казаков Андрей Борисович. Своя рука — владыка, и возвел он себя в князья. Творит в городке суд и расправу.
С самого утра по городку ходят глашатаи, бьют в тулумбасы:
— Православные! Крестоцелование государю Димитрию Ивановичу свершать надо!
На призывы к хоромам воеводы, где жил Казаков, устремились холопы, крестьяне, бортники, чуваши, татары, мордвины, марийцы. У хором широкое, под тесовой крышей крыльцо. Сидит там в кресле сам Казаков; черный, глаза раскосые, редкая бороденка на жирном, круглом лице. Когда смеется, словно у волка, сверкают белые зубы. Ему жарко, распахнул кафтан. Около него примостился маленький попик, отец Мисаил, тощенький, по сравнению с грузным Казаковым словно хвостик петрушки; в бархатной скуфейке, поверх одежи — епитрахиль, в руке — крест. Носик остренький, будто к чему-то все принюхивается, рыжая бородка клинышком. Голосок тонкий, звонкий. Он возглашает:
— Подходи, православные! Подходи! Целуй крест данному господом государю-миропомазаннику Димитрию Иоанновичу. Не при так сразу! Не стервеней! Тишком, ладком подходи. По череду шествуй. Ты куды, Мухамед?
Попик замахнулся на татарина, хотевшего поцеловать крест. Тот шарахнулся в захохотавшую толпу. Казаков встал, строго оглядел народ и загудел:
— Сюды подходите токмо христиане православные, а татар, черемису к шерти[41] приводить станут.
Далее дело пошло на лад: человек целовал крест, который ему совал попик, писец записывал фамилию, имя, и присягнувший Димитрию отходил. На бревнах сидели люда, поглядывали испытующе на крыльцо:
— Скоро ли дело сладится?
Закусывали, разговаривали. Бортник поучает марийца:
— Так вот, паря, теперя мы царя Димитрия люди содеялись. Царь, говорят, ничего, подходящий. Токмо надо нам поглядеть, кто воеводы будут, правители. В этом вся задача. А до царя далеко. — И далее поучал: — Что мы, русски люди, что вы, черемисы, татары и прочие, — все мы от бояр одним дерьмом мазаны!
Мариец ответил довольно чисто по-русски:
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.