Сын Красного корсара - [79]

— Я отметил присутствие людей, которых раньше не было.

— Я послал гонцов к побережью Тихого океана, чтобы попросить у Гронье и Тасли подкреплений, но мои люди встретили группу флибустьеров в семьдесят пять человек, которой командует французский дворянин сеньор Равено де Люсан.

— Да у вас было пятьдесят, вот и стали мы приличной силой, — сказал Мендоса.

— Дорогу ты теперь знаешь?

— Да, сеньор граф.

— Можем мы добраться до рассвета до стен Пуэбло-Вьехо?

— Даже раньше.

Граф вышел из палатки, достал свои пистолеты и разрядил их в воздух.

Это был сигнал сбора.

Люди, сидевшие около костров или стоявшие на страже по четырем углам лагеря, поспешно поднимались и собирались перед палаткой. Их опередил человек низкого роста, облаченный в стальную кирасу, на груди которой красовался золотой герб. Это был Равено де Люсан.

— Выступаем, граф? — сказал в нос французский дворянин.

— Да, сеньор де Люсан, — ответил сын Красного корсара. — Надо атаковать Пуэбло-Вьехо.

— Мы возьмем город, — спокойно сказал флибустьер, — а то мои люди уже начинают скучать.

— Гасите огни, и в путь, не теряя времени. Попытаемся застать маркиза врасплох в его дворце.

Спустя десяток минут флибустьеры сняли лагерь и углубились в густой лес, ведомые Мендосой, гасконцем и фламандцем.

Граф ди Вентимилья шел сразу же за тремя авантюристами, вместе с Равено.

Отряд благополучно достиг реки Чагрес, а к двум часам ночи втянулся в долину, где произошло столкновение троих авантюристов и испанских кавалеристов.

Опасаясь сюрприза, граф послал вперед большой авангард. Если бы испанцы еще находились там, занимая склоны долины, авангарду пришлось бы несладко.

На его счастье, испанцы, прогнав индейцев, вернулись в Пуэбло-Вьехо, даже не подозревая о находящемся поблизости большом отряде врага.

За полчаса до восхода солнца флибустьеры подошли к Пуэбло-Вьехо на расстояние нескольких ружейных выстрелов, а барражировавшие в пригородных лесах полусотни так и не заметили их прихода.

Как и большая часть мелких городков на Панамском перешейке, Пуэбло-Вьехо, не слишком людный и равно отдаленный от двух океанов, был защищен только несколькими старыми бастионами и рвом, через который было легко перебраться с помощью пары вязанок хвороста. Для флибустьеров, привыкших взбираться на высочайшие стены, отлично защищенные великолепными для тех времен пушками, взятие города не представляло трудной задачи.

Сын Красного корсара разделил своих людей на две колонны, доверив командование меньшей из них французскому дворянину. Едва загорелся первый луч солнца, флибустьеры смело пошли в атаку.

Испанские часовые, расставленные на бастионах, заметив группы людей, которые приближались по плантациям кофе и сахарного тростника, без промедления дали сигнал тревоги и открыли стрельбу из аркебуз.

Однако флибустьеры не удостаивали их ответом. Ведомые графом, Мендосой и гасконцем, они быстро преодолели ров, покрыв его связками хвороста, а потом открыли огонь по крайним домам городка, заставив их обитателей выскочить из своих жилищ полуголыми.

Никто не сопротивлялся штурму, столь молниеносен он был, так что флибустьеры ворвались на улицы города бегом; в то же время Равено де Люсан овладел с некоторой долей удачи старым бастионом, сразу же заклепав несколько пушек, на нем расположенных, которые, впрочем, были полезнее для устрашения тика-тика,[56] грабящих плантации, чем для действий против людей решительных и страшных, каковыми были корсары Мексиканского залива и Тихого океана.

Жители города, разбуженные внезапным нападением и выстрелами, бежали к главной площади, где находились церковь, которая могла служить крепостью, и дворец губернатора.

Мужчины, женщины, дети толкали друг друга вынесенными из домов самыми ценными вещами.

Флибустьеры полагали, что городок они уже захватили, когда из-за церкви вылетели два эскадрона кавалеристов с саблями наголо.

Их было около ста пятидесяти человек, они были хорошо вооружены и прекрасно экипированы, а значит, могли нанести немалый вред нападающим, если бы тех не считали непобедимыми, потому как верили, что они и есть сущие исчадья ада.

Сын Красного корсара решительно бросился к церкви, призывая своих людей:

— Вниз, друзья!

Флибустьеры после громких побед, одержанных ими в разных местах перешейка, очень рассчитывали на внушаемый ими ужас; они залпом разрядили свои ружья.

Кавалеристы попытались было пойти в безнадежную атаку, но потом развернули лошадей и в беспорядке отступили по городским улицам.

Некоторые уже попадали с лошадей и лежали мертвыми или умирающими у ступеней церкви.

— Сейчас я рассчитаюсь с этим проклятым трактирщиком, — сказал гасконец. — Если только найду его…

Граф ди Вентимилья взял с собой дюжину флибустьеров и бросился в губернаторский дворец, из окон которого не было сделано ни одного ружейного выстрела; другие воспользовавшись какими-то бревнами, крушили дверь церкви, намереваясь заставить жителей города, спрятавшихся там вместе со своими ценностями, выйти наружу.

Сопровождавшие графа гасконец, Мендоса и фламандец были готовы, защищая его, отдать свои жизни.

— Клянусь сотней тысяч чертей! Голуби улетели вместе с соколом, — убежденно говорил дон Баррехо, поднимаясь по лестнице. — Сеньор граф, моего милейшего друга маркиза де Монтелимара вы здесь не найдете. Бьюсь об заклад, он не окажет вам чести испить вместе чашку его изысканного шоколада.