Сын Красного корсара - [20]

— С такими людьми можно завоевать, если понадобится, весь мир, — ответил сеньор ди Вентимилья. — Дорогой мой, я не знаю, нашлось ли бы другое судно, которое смогло бы с таким блеском выйти из подобной ловушки.

— Смотрите, галеоны готовятся в погоню, но на что они надеются? Они хотят догнать наше судно? Милые мои, да вы не знаете «Новой Кастилии»!

— Мне кажется, что теперь они ее узнали.

— Сеньор Верра заставит их побегать.

— А теперь и нам время бежать; попытаемся выбраться из Сан-Доминго до восхода солнца. Теперь весь свой гнев испанцы обратят против нас. Охотиться за нами они будут безо всякой жалости.

— А уж если они нас схватят, веревки нам обеспечены, господин граф, — сказал Мендоса.

— Ну, может быть, они еще не сплетены, эти две веревки. Ты-то ведь тоже знаешь город!

— Достаточно хорошо, чтобы вывести вас к Пуэрта-дель-Соль.

— И нам позволят выйти в такое время?

— Даже не надейтесь, капитан.

— Зачем же ты меня туда приведешь?

— Рядом с ними находится полуразрушенный бастион, и мы найдем способ спуститься в ров и даже …

Он вдруг прервался, взглянул на графа да так и остался с открытым ртом.

— Так что же? — спросил корсар.

— Я — настоящий болван, капитан!

— Почему это?

— Да потому что мы можем пройти через Пуэрта-дель-Соль, не подвергаясь опасности сломать шею при спуске в ров… Как же быстро я состарился!

— Ты что, с ума сошел, Мендоса?

— Нет, господин граф, но постепенно становлюсь кретином. Разве не одеты вы в форму алебардщика?

— Вроде бы да.

— Мы явимся к охране городских ворот, и вы скажете, что получили приказ конвоировать меня и вышвырнуть из города. Можете добавить, если это вам не будет в тягость, что я шпионил для буканьеров. Солдату всегда поверят.

— А ты только что признался, что становишься кретином, — рассмеялся граф. — По-моему, так ты с каждым днем делаешься все хитрее, старый кашалот. Ходу! Я не хочу, чтобы завтрашний рассвет застал меня в Сан-Доминго.

Они выбросили одежду и шпагу Мартина в густой кустарник и направили свои стопы к городским воротам, выбрав длиннющую улочку, змеей извивавшуюся среди изгородей и великолепных рядов бананов и пальм. Поскольку все население сбежалось к пристани, им не встретилось ни души, и они смогли беспрепятственно пересечь город. Остановились они возле Пуэрта-дель-Соль, едва ли не главных ворот Сан-Доминго в то время, выходивших прямо в поля.

Два алебардщика, вооруженных длинными пиками, прогуливались перед воротами, покуривая трубки и мирно болтая. Как только часовые заметили приближающихся графа и его матроса, они остановились, загораживая проход. Потом один из часовых, убедившись, что имеет дело с солдатом, спросил:

— Куда идешь, приятель?

— Мне приказано сопровождать этого человека за границей города, — объяснил сеньор ди Вентимилья.

— А кто это?

— Правительственный курьер.

— Пеший? Без лошади?

— Он знает, где достать ее. Открывайте поскорее ворота, потому что мы очень спешим.

— И тебе не дали никакой бумаги?

— Разве я не солдат?

— Верно, но нам тоже дали приказ: не выпускать никого за пределы города.

— Этот приказ касается штатских.

— Подожди, мы позовем старшего: я не хочу брать ответственность на себя.

Он вошел в расположенную рядом казарму и быстро вышел с другим солдатом, несшим в руках фонарь; за ним с грохотом волочилась по земле огромная шпага.

— Посмотрит-ка на этих людей, Баррехо, — сказал часовой.

— Гром и молния! — процедил Мендоса. — Гасконец! Теперь мы пропали!

Граф вздрогнул от удивления и быстро положил руку на пистолет Мартина, готовясь вступить в безнадежную схватку. Гасконец приблизился к ним и не мог сдержать жеста изумления, узнав свою кирасу и свою одежду, в которую облачился граф.

— О, приятель! — протянул он, вытаращив глаза.

Потом, повернувшись к часовым, Баррехо приказал:

— Продолжайте патрулировать, я знаю этих людей.

Он дождался, пока часовые отойдут подальше, а потом, еще раз подняв фонарь, чтобы хорошенько разглядеть лицо графа и его спутника, спросил:

— Что вы делаете здесь, сеньор, в моей одежде? Не вы ли дали мне за нее двадцать дублонов?

— Да, господин Баррехо, — ответил сеньор ди Вентимилья.

— А зачем вы сюда пришли?

— Предложить вам еще десять дублонов, если вы не против.

— Клянусь всеми ветрами Бискайского залива! Вы хотите сделать меня миллионером?

— Нет, я хочу, чтобы вы немножко поправились и не были таким тощим.

— Все гасконцы тощие, сеньор граф. Зато какие стальные у нас мускулы!

— Кто знает, не увижу ли я их в один прекрасный день за работой! Ну так, хотите увидеть еще десять дублонов?

— Что мне надо сделать?

— Очень простую работу: открыть ворота и выпустить нас.

— И больше ничего? — удивился гасконец.

— Ничего. Признаюсь, мы сказали вашим парням, что являемся правительственными курьерами.

— А вы не боитесь встретить буканьеров? Говорят, они готовят нападение на город.

— Не беспокойтесь об этом, господин Баррехо. Откройте нам ворота, и еще десять золотых монет пополнят вашу маленькую сокровищницу.

— Да я готов открыть вам все городские ворота, — ответил дон Баррехо. — Проходите, господин граф; мои подчиненные не сделают вам ничего плохого.

Он схватил огромный ключ, висевший на гвозде, и открыл тяжелую створку ворот, обитую железом, потом провел корсаров через узкий проход, проделанный в толще массивного бастиона.