Сын герцога - [30]

А потом махнул рукой, видя, что Лар еще больше запутался в его объяснениях, и посмотрел на дверь спальни, где лежал Джай, накрыв голову подушкой, чтобы хоть немного приглушить насмешливый голос, раздающийся в его голове.

Юноша лежал на кровати, смотрел в потолок и старался не думать ни о чем. Он не знал, как долго это продолжалось: несколько минут или несколько часов. Понимал, что это не выход из положения, но ничего не мог с собой поделать. Хотелось забыть обо всем на свете, как будто не было ни прошлой ночи, ни сегодняшнего дня. Хорошо хоть выматывающий душу разговор в соседней комнате, наконец, прекратился, и больше не было слышно ни Либиуса, ни Лара. Нет, присутствие эльфа все еще угадывалось где-то на самом краю сознания, но сейчас ощущение было приглушенным и неясным.

Тихий стук в дверь потревожил его. Джай приподнялся, чтобы прогнать Либиуса прочь (а кто еще мог явиться к нему без приглашения), когда увидел Лара. Эльф нерешительно постоял около двери, а потом все-таки сделал несколько шагов вперед.

— Чего ты хочешь? — спросил молодой лорд, стараясь подавить нарастающее раздражение.

— Я хотел спросить, что вы решили, милорд? Как вы поступите со мной?

Похоже, разговор со стариком сильно повлиял и на эльфа. Но если Джай старался отгородиться от всего мира и забыть обо всем, загоняя свои переживания внутрь и как можно глубже, то Лар все это время лихорадочно размышлял. Неизвестность душила его, и он больше не мог ее выносить.

— А как я должен с тобой поступить? — спросил сын герцога.

Неожиданный вопрос застал эльфа врасплох, и он не знал, что на него ответить. А юноша смотрел на него, и понимал, что еще немного, и он уже не сможет удержать собственный гнев. Ведь, в конце концов, именно с появления в их замке этого мальчишки (который, кстати, был в пять раз старше его самого) начались все несчастья. И пусть не Лар держал клинок, убивший Тереха, но он помогал его убийце, врагу, он сам — враг. А теперь еще посмел прийти к нему с таким несчастным видом и о чем-то спрашивать, чего-то просить? Он, который должен знать свое место.

Что произошло дальше, Джай так и не понял до конца. Казалось, он просто смотрел на Лара и даже не шевелился, когда слепящая волна ярости накрыла его. Той ярости, в которой угадывался свист рассекающей воздух плети и солоноватый привкус крови на разбитых губах. Ярости, которая причиняла боль.

Эльф неожиданно вздрогнул всем телом и побледнел. Но только когда он начал медленно опускаться на колени, молодой лорд понял, что только что натворил.

— Как вам будет угодно, милорд, — сухими непослушными губами произнес Лар, глядя в пол и сгибая спину. Для чего? Для следующего удара?

И теперь уже совершенно другое, но не менее сильное чувство, чем только что клокотавший в нем гнев, охватило Джая. Это был удушающий стыд. Никогда Джай ар-Сантар, сын герцога и племянник императора не поднимал руку на безоружного, на того, кто заведомо не мог ответить ударом на удар. И то, что на самом деле он даже пальцем не прикоснулся к эльфу, не имело никакого значения. Они оба знали, что только что произошло. Разгневанный хозяин указал своему рабу на его место, и тот послушно исполнил его волю. Теперь он был там, где ему и надлежало быть — на коленях у ног господина и с низко опущенной головой. А Джай чувствовал теперь такое же унижение, как и стоявший на коленях эльф, даже в два раза сильнее, потому что к собственным ощущениям примешивались еще и чужие. Мгновение понадобилось ему на то, чтобы схватить Лара за плечи и снова поставить его на ноги, но тот все еще продолжал смотреть в пол. Юноша удерживал его до тех пор, пока эльф, наконец, не поднял голову. А потом он отступил назад и сделал единственное, что еще мог, посмел совершить.

— Лар, я прошу твоего прощения, — произнес он.

Эльф ничего не ответил, а Джай так и не смог разобраться в его ощущениях, где в единое целое смешались унижение, боль, обида, удивление и непонимание. Он так и стоял, глядя прямо перед собой своими голубыми глазами, и не шевелился. Юноша хотел усадить его в кресло, но боялся прикоснуться к нему.

— Я могу идти, милорд? — наконец, тихо спросил Лар.

И юноша с трудом выдавил из себя короткое:

— Да.

А потом он мог только смотреть в спину бредущему прочь эльфу, бессильный против нарастающей волны собственного стыда. Следующие несколько часов ему было о чем подумать.

Обед им, конечно же, не принесли. Но Джай и не рассчитывал на это. Мариса не была похожа на женщину, которая станет заботиться о таких мелочах, как еда для пленников. Пусть даже один из них был сыном герцога и племянником императора.

Либиус уже полчаса ворчал по этому поводу. Приблизительно столько времени прошло с тех пор, как юноша покинул свое укрытие. Когда он, наконец, вышел из спальни, то сначала увидел Лара, бесцельно бродившего из угла в угол, и только потом заметил приткнувшегося в углу дивана Либиуса. Старик совершенно точно знал, что произошло. Он ничего не сказал Джаю, зато наградил привычным насмешливым взглядом.

— Ничего нового, милорд, — сообщил он, скорее для того, чтобы немного разрядить обстановку, — нас не выпускают, и кормить, похоже, не собираются.