Сын чекиста - [7]
К вечеру шум в городе стих, и к доктору Финкельштейну начали собираться гости. Эсфирь старалась быть веселой, но глаза ее не могли скрыть тревоги: Левушки до сих пор нет. Для некоторых теперь убить человека проще, чем выпить стакан воды. А ее сумасшедший Лева убежден, что в это проклятое время он должен спасать человечество. Ну какое ему дело, что на каком-то хуторе печник сломал ногу?
Раньше Эсфирь не беспокоилась о муже. Он больше десяти лет практиковал в этом местечке. Его здесь знали все, и он знал всех. Кто тронет врача, если он почти у каждого щупал пульс, каждому прописывал лекарство? А сколько их он оперировал, спасая от верной смерти! Даже во время погрома ее Леву не решились тронуть. Квартиру доктора погромщики обошли, словно запретный островок. Другое дело теперь.
Но спасибо гостям, они не давали Эсфири сосредоточиться на тревожных мыслях.
— Директория снова смазывает пятки, — уверял присутствующих розовощекий зубной врач Войтинский.
— Нет, нет! Директорию поддерживает генерал д'Эспре. Это Европа! — гудел высокий худой аптекарь, откидывая падающий на лоб длинный хохол, одиноко свисающий с лысой его головы.
— Зеленый, Ангел, наконец, Григорьев бегут, как крысы с тонущего корабля. Давно ли Петлюра гордился своим Верблюжьим полком? А сейчас где он? С кем? — наскакивал на аптекаря тугим животом Войтинский.
Споря, гости с нетерпением поглядывали на уставленный закусками стол, принюхивались к аппетитным запахам.
Разглядывая расставленные на столе яства, аптекарша с раздражением думала о своем муже: «О политике он говорить мастер, а вот курицу достать не может! — Аптекарша метнула гневный взгляд на мужа. — Берет за лекарства керенки, петлюровские банкноты с трезубцем на углах. А недавно ему сунули за йод совсем непонятную бумажку и сказали, что это деньги батьки Махно. А куда эти деньги? Печку топить! А у этой Эсфири, скажите пожалуйста, глаза грустные! Муж задержался — значит, привезет не одну, а две курицы».
Ванда Войтинская, молодая жена зубного врача, раскрыв тоненький томик стихов Надсона, с надрывом стала декламировать:
Эсфирь побледнела и с ужасом посмотрела на Войтинскую. «Он умер... Он умер!.. Он умер...» — звенели слова.
— Надсон — мой любимый поэт! — с жаром констатировала Войтинская и подняла глаза на именинницу. — Эсфирь, что с вами? На вас лица нет...
— Я просто устала, Ванда Станиславовна. А когда вы прочли эти....
Она не договорила. Распахнулась дверь, и на пороге появился доктор Финкельштейн. Он сощурился, обвел близорукими глазами собравшихся и сказал:
— Простите, господа! У меня больной...
— Левушка! — метнулась к нему жена.
— Приглашай гостей к столу. Я буду через полчаса.
Так же неожиданно, как появился, доктор исчез.
— Прошу к столу, — пригласила Эсфирь.
Гости рассаживались за праздничным столом, стараясь не шуметь. Аптекарша, выбрав выгодную позицию, потянулась за румяной куриной ножкой и, благополучно доставив ее на тарелку, вспомнила и о своем благоверном. Она отвалила на тарелку мужа добрый кусок щуки. Запасшись закуской, кто-то провозгласил тост, и гости, поднявшись, нестройно прокричали здравицу в честь хозяйки.
Пока гости расхваливали кулинарные таланты именинницы, Финкельштейн с Авдеем уложили матроса на кушетке в кабинете. Матрос был без сознания. Разрезав окровавленную тельняшку, Финкельштейн осмотрел рану.
— Спирт... Что ты топчешься как медведь? Дай ту бутылку... Вон ту... — обрабатывая рану, ворчал доктор.
— Будэ жыты чи ни? Дывиться, яка здорова людына...
— Здорова людына... Стреляли с близкого расстояния... Полюбуйся! — Доктор взял руку матроса и показал кровавые полосы у запястья. — Связан был...
— Невже?
— Матросу повезло. Вырвался из могилы — теперь сто лет проживет.
...Строчит пулемет... Так-так-так!.. Строчит, будто швейная машинка. И пули, как строчка, ложатся на чудесный зеленый шелк, устлавший лесную опушку. Пулемет содрогается в руках Катерины. Из леса выскакивают люди и, вскинув руки, изгибаются в глубоком шве, простроченном на зеленом шелке. Что это за люди? Вон тот, в красных шароварах, наверное, гайдамак. А этот, в обшитом галунами мундире, белогвардеец. А это еще кто?.. Скачет на белом коне на них. «Стреляй же, стреляй!» — слышит Катя голос Арсена. Руки Кати тяжелые, непослушные. Конь уже занес копыта над головой Арсена, и он совсем как младенец плачет «уа-уа»...
Кто-то вцепился в плечо Катерины, трясет ее...
Тускло горит керосиновая лампа, кричит Вовка, мать, склонившись над швейной машинкой, строчит цветастый капот. Яков Амвросиевич отпускает плечо падчерицы.
Катерина вскакивает, берет из люльки сына. Он тянет растопыренные пальчики к материнской груди, начинает мерно посасывать. Катерина думает о судьбе сына, о том, что никогда не будет отец носить его на плечах, некому будет Вовке сказать дорогое слово «папа». Она подносит розовые пальчики ребенка к губам.
«Счастливым будет наш сынок... Счастливым...» — слышит она голос Арсена.
В данное издание вошли повести писателя Павла Гельбака.СОДЕРЖАНИЕ:Ночи бессонные. Повесть.Дни беспокойные. Повесть.Отдых на море. Повесть.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.