Сын Бессмертного. Том 1 - [72]

Миу вдруг задрожала. В её глазах горел шок.

— Т-ты не врёшь. Ни слова не соврал. Ты… Кто ты такой?

— Э… — я тупо пялился на Миу. Раньше, при других Демонах, я тоже упоминал, что прошлую жизнь провёл в Раю. Но никто мне не верил, и это неудивительно. Однако это существо…

— Вы чувствуете правду? — осторожно спросил я.

Миу не ответила. Она сжалась и молча смотрела на меня, не отводя глаз.

— Ладно. Давайте перейдём к делу.

Я махнул рукой на случившееся. Зря я наговорил лишнего, но ничего не поделаешь. Во всяком случае, теперь Миу думает, что в прошлой жизни я был кем-то могущественным и сильным. Она и не подозревает, что меня банально связали и казнили, как обычного смертного.

— Что тебе надо? — осторожно уточнила Миу. — Ты знаком с Шахматистом и лично беседовал с ним. Почему не попросишь о помощи его?

— Есть причины, — я поморщился. — Мне нужна помощь. Как убрать метку со смертного человека?

— Какого рода метка? Кто её установил? От этого зависит всё. Если это был Бинт или Муми — то удалить метку очень просто. Если Сикарио или Капо — почти невозможно. Особенно тебе, обычному Бинту.

— Как узнать, какая метка у смертного? — я нахмурился.

— Для этого существуют специальные способы. Но… Они доступны не каждому.

Миу говорила уже не так напряжённо, да и смотрела на меня теперь больше с интересом, чем со страхом.

— Мне надо убрать метку со смертной. Как минимум — спрятать её от Небесных.

— Ты знаешь, кто такие Миу? — вдруг спросила кошка.

— Нет. Я мало знаю об Аде.

— Миу — одни из десяти первых инвариантов. В Мифах Генезис отдал десять пальцев, чтобы создать помощников для своих детей. И Миу появились из левого мизинца.

— Откуда такая точность? — я приподнял брови. И не уточнил, что Генезис создавал слуг для своих детей, а не помощников.

— Первый Миу был подарен Равновесию, — кошка проигнорировала мой вопрос. — У нашей расы и по сей день много семейств, проживающих в смертном мире.

— То есть… Вы способны помочь мне напрямую из смертного мира? — удивился я.

— Да. Лучше нас, Миу, никто не работает с душами смертных. И если метку поставил кто-то выше Фараона, то только кто-то из нас сможет её снять.

Несколько минут я размышлял над словами Миу. Однако пришёл к выводу, что не могу довериться этой странной расе инвариантов. Слишком важны для меня Черновы, чтобы подпускать к ним кого-то из Ада.

— Я хочу сам проверить смертного. И если не получится удалить метку — хотя бы спрятать её.

— С тебя тысяча кубиков за информацию, — скучающим голосом ответила Миу, прикрыв глаза. — И готовься потратить как минимум десятки тысяч кубиков, если хочешь получить результат.

— Вы покупаете рецепты Духов? — со вздохом спросил я.

— Нет. Мы ничего не покупаем.

— Тогда я зайду к вам позже, — я уже развернулся к выходу, как вдруг решился спросить: — А Кинокефалы тоже одни из первых десяти инвариантов, как Миу?

— Не сравнивай эти пёсоголовых с нами! — возмутилась Миу. — Уходи отсюда! Меня никогда столько раз за день не оскорбляли!

Я покинул шатёр. Надо расспросить наставника об инвариантах и их особенностях. Я знаю о некоторых, которые живут в Раю. Несколько раз даже видел, как по небу пролетали Малахимы — очень похожие на людей инварианты. Только у них крылья растут на спине, и они все мозговитые сильно.

Правда, в Раю инварианты всегда находились на вторых ролях. В Аду они чувствуют себя гораздо комфортнее.

Когда я вышел из шатра, то увидел спокойно ждущую меня Карри и раздражённого Акэнатена.

Внутренний порыв заставил меня оглянуться на шатёр. Чёрные пятна на золотом фоне образовывали рисунок кошачьей головы. Каждый глаз кошки ярко-сиял золотом. Вдруг выражение кошачьей морды неуловимо изменилось — казалось, что рисунок улыбается.

В голове раздался нежный тихий голос:

— Мы подождём, Эскобар, десятое дитя Бессмертного Отца. Прими решение и приди к нам. Миу помогут ребёнку благодетеля.

Я моргнул, и наваждение исчезло — пятна на шатре больше не складывались в рисунок.

— Миу… — пробормотал я, отворачиваясь от шатра. С каждым днём в Аду становится всё интереснее и интереснее.

Глава 21. Фантом

— Почему мы должны тебя ждать?! — возмутился Акэнатен.

Я резко посмотрел на него. От этого Демона исходила жажда убийства. И он даже не скрывал желание меня прикончить.

— Что это за клоун? — я хмуро уставился на Карри. — Почему он за нами увязался?

Пальцы Акэнатена сжались на берцовой кости так сильно, что побелели, но я не позволил ему и слова вставить, продолжил:

— Ты хочешь напасть? — вперился в него взглядом. Улыбнулся. — Попробуй. Не каждому дано почувствовать на себе гнев великого Шахматиста.

Акэнатен невольно отступил. Теперь он смотрел на меня гораздо серьёзнее. Разумеется, я не собираюсь с ним драться. Сейчас для меня справиться с Муми — из разряда почти невозможного, не говоря уже о Фараоне.

— Не сердись, — Карри осторожно дотронулась до моего рукава. — Он же не знает, кто ты такой. Знал бы — ни за что не проявил бы такое неуважение.

Карри бросила строгий взгляд на Акэнатена.

— Ты связан с… ним?

— Шахматист, брат мой, заменил мне отца. Он с самого детства воспитывал меня.

Я продолжил привычно врать. Надеюсь, что Третий Принц будет и дальше терпеть, как я нагло использую его имя в своих целях. Ведь кто я без покровительства Шахматиста? Обычный желтоглазый Демон, которых тысячи. Даже Акэнатен, смахивающий на бомжа из Древней Эпохи, сверкает жёлтыми глазами. Хотя я могу всем подряд вешать лапшу на уши о том, какой у меня хороший папочка и как он меня любит. Только что-то мне подсказывает — Бессмертный не станет терпеть подобное, как Третий Принц.