Сын балтийца - [30]
В четвертом же, например, лошади были темными, как форма - терских и кубанских казаков. Правда, форма эта, латаная-перелатаная, кой у кого из казаков была с нарушениями, «красавцы» же в полку щеголяли одеждой, как говорится, с иголочки.
- Я мигом! - крикнул Ваня и побежал во двор. Ваня смутно помнил, как они вчера вечером вошли во двор, как привязали коней к плетню… Он припомнил, что не успел расседлать Гнедко. Его седло лежало у сарая. «Ага, дядя Илья расседлал, вот спасибо! Ругать, наверное, будет. Пусть ругается. Главное - помог».
Ваня поднял седло над головой, толкнул ногой дверь, быстро вошел в сарай… Гнедко лежал. Он не ожидал появления хозяина с ношей на голове, конь вскочил, шарахнулся в сторону, под ногами у него затрещало, и он исчез…
Ваня замер с седлом: был конь и нет коня. Со свету в полумраке нельзя ничего было толком разглядеть.
- Где ты? - сбросил седло Ваня. - Куда ты делся?
Послышалось ржание, точно из-под земли. Ваня бросился вперед и оказался верхом на Гнедко.
- Ой, куда это мы попали?
Они были в погребе, у которого провалился настил под тяжестью коня. Ваня вылез наверх, догадался распахнуть дверь сарая, подложив под нее камень, чтоб не закрывалась. Гнедко смотрел на хозяина из ямы, обмотавшись вязанками лука и нитками сушеных яблок для компота.
- На помощь! Люди, помогите!
Прибежал Чиба, увидел Ванино несчастье, залился смехом. Пришла хозяйка, сокрушенно закачала головой.
- Конь-то ноги не переломал?
- Не знаю! -. чуть не заревел Ваня. - Как его вынуть? Что теперь мне делать?
- Что дашь, если вытащу? - неожиданно сказал Чиба.
- А у меня ничего нет, - ощупал себя Ваня. - Хочешь кинжал? Только его не показывай Цыбину.
- Нужен он мне, - сплюнул Чиба. - Давай… Я вытаскиваю Гнедко, даю тебе другого коня и еще золотое оружие.
- Откуда у тебя оружие-то золотое?
- Не ори! - огляделся Чиба, не обращая внимания на хозяйку хаты. - Как ворона: «Кар!» Не твое дело… Есть, значит, есть. Идет?
- Нет! - затряс головой Ваня.
- Чего? Коня и золотое оружие.
- Ничего не надо, друзей на золото не меняют.
- Дурак ты! - криво усмехнулся Чиба. - Получит пулю твой Гнедко, или украдут, уведут ночью. Говорят, ты его не стреноживаешь.
- А зачем? - сказал Ваня. - Он никого не подпустит к себе. Пробовали… Пойдут под трибунал, - припугнул он на всякий случай.
- Ну, смотри, боярин, тебе виднее, - сказал Чиба. - Под трибунал!.. Ша! Разговор остается между нами.
Он спрыгнул в яму, поставил передние ноги Гнедко на ее край, затем вылез, отдал повод Ване, сам ухватился за лошадиный хвост, скомандовал:
- Вперед! Н-но!
И Гнедко через минуту стоял наверху. Ваня побыстрее вывел его на двор, мигом оседлал, подтянул подпруги (случай у Соленого озера запомнился ему на всю жизнь) и поскакал следом за «красавцем» Чибой, у которого на рукаве была красная повязка дежурного по штабу полка.
В штабе полка, расположившемся в доме попа, его встретил сам Логинов Василий Григорьевич. Осмотрел опухшее с синевой лицо мальчика, пожевал ус, протянул пакет и, когда Чиба, козырнув, ушел, приказал:
- Скачи к комбеду, там тебя ждет человек…
- Кто?
- Землемер… По фамилии Сойкин.
У Вани стало сухо во рту, а ладони вспотели: перед расставанием мать успела сказать, что если Ваня не выдержит казацкой школы, то пусть уезжает с оказией в Кисловодск, где в ВЧК спросит сотрудника по фамилии Сойкин. Что это? Совпадение фамилий? Но такая фамилия редко встречается. Если приехал человек, о котором упоминала мать, так почему он «землемер»? Почему он в комбеде, а не в штабе, почему не вызвал Ваню в Кисловодск?
- Знаешь такого? - спросил Логинов.
- Нет…
- Молодец, что не знаешь! - похвалил комполка. - Скажи землемеру (командир полка сделал особое ударение на этом «землемер»), что у нас только четырехверстка, других карт нет.
Ваня как в полусне поскакал по станице, нашел по красному флагу комбед, расположенный в пристройке торговой лавки купца Шилова. Лавка - одно название: купец не торговал, отсиживался дома, ссылаясь на болезнь сердца.
Ваня оставил коня у коновязи, вошел в дом. В широкой комнате с единственной лавкой и столом, заваленным папками с бумажками, находились четверо станичников и землемер. Это был среднего роста мужчина в косоворотке, полотняных брюках и полотняных штиблетах, косоворотка перепоясана узким кавказским ремешком с висюльками из серебра, на носу сверкало пенсне.
«Ошибка вышла, - упало сердце у Вани. - Какой же это чекист? Землемера, как врача, за сто верст видно, у них профессия на лицах написана. Пальцы в чернилах…»
- Вы, что ли, Сойкин? - спросил Ваня.
- Да, я! - оживился мужчина. - С кем имею честь? Что у вас с лицом? Боже мой, избили, что ли? Ну и нравы!
- Не все ли вам равно, - несколько грубовато ответил Ваня. - Вот из штаба карты. Других нет. Я пошел…
- Подождите, молодой человек, - остановил его землемер. - Вы так стремительно… Товарищи, вы идите, я тут карты посмотрю, если безнадежно устарели, придется самим план местности чертить. Да, очень попрошу принести аршин, я не привез, с ним неудобно путешествовать.
- Это завсегда, - сказали станичники. - Это пожалуйста!
- Предупредите народ, чтоб не волновался, - продолжал землемер. - Нарезать наделы буду согласно вашему решению, наша контора в ваши дрязги не лезет.
