Сыграть убийство - [2]

Утром она упомянула об этом имени Чарльзу. «Но я не намерен обращаться к психиатру!» — возмутился он. — «Это было просто временное недомогание. Я слишком усердно печатал. Теперь помоги мне встать. Мне нужно работать».

В тот день, когда она вновь услышала неистовый крик из кабинета, Элис не стала ждать, пока откроется дверь. Она отложила свое вязание и позвонила доктору Рихтеру.

На этот раз Чарльз не стал возражать. Он записался на прием после обеда и, по совету Элис, взял такси. Очевидно он был не в состоянии даже сесть за руль.

После его ухода, Элис сделала еще один телефонный звонок, и немного погодя к дому подъехало другое такси. Это был Ван Торнтон. Никто не видел его из-за лесной местности вокруг дома. Книги Чарльза действительно могут обернуться целым состоянием, подумала Элис.

Она перестала раздумывать и позволила себе оказаться в объятьях Вана.

«Что я тебе говорил?» — сказал он. — «Я великолепно сыграл… просто великолепно!»

«Когда я увидела ту картинку, то поняла», — она засмеялась. — «Все пришло ко мне в одно мгновение — я сказала себе, что так бы выглядел Ван, если бы носил бороду. Все сразу встало на свои места, в голове созрел целый план, разом. Возможно, я узнала кое-что о составлении планов, слушая все эти годы этого жирного слизняка».

«Что ж, теперь тебе больше не придется слушать его, детка!» — Торнтон сжал ее руку. — «Учитывая то, как я играю».

«Помнишь, как они использовали меня, чтобы подшутить над труппой — учили меня, как стать актером, вживающимся в образ? Что ж, теперь ты видишь, как это воздается, когда играешь по-настоящему». Он засмеялся, низким и утробным смехом — Элис заметила, что звук совершенно отличался от истерического хохота прошлым вечером. Торнтон был хорошим актером; он понимал все, что она говорила ему.

«Пора за работу, куколка», — проворковал он. — «Теперь я знаю это. Ты и я отличная команда!» — Затем он спокойным голосом спросил. — «Итак, что у нас дальше по программе?»

Элис села и взяла в руки вязание. «Есть способ, который я думаю должен сработать,» — она начала…

* * *

И всё так и пошло. Чарльз ходил на прием к доктору Рихтеру каждый день. Все остальное время он просто сидел в гостиной. Из-за своего страха он больше и близко не подходил к кабинету. Несколько раз он видел Доминика, глядящего на него через окно, и тогда он прекращал работу. Иногда, по ночам, он просыпался с криком, утверждая, будто слышал смех, идущий из гостиной.

Доктор Рихтер все записывал в свой блокнот. Но это никак не помогало Чарльзу. «Этот человек идиот!» — возмутился он. — «Ты знаешь, что он имел наглость намекнуть мне? Ох, он даже не осмеливается просто взять и сказать напрямую, но я знаю, к чему он клонит. Шизофрения. Вот его диагноз. Я поддался своему воображению, создав несуществующую проекцию своего персонажа. Он говорит, что писать — это как играть на сцене. Некоторые роли овладевают тобой, захватывают воображение…»

Элис вздохнула: «Я думала, что мы договорились больше не упоминать об этом. Ты просто переутомился. Растянись на диване и расслабься.»

«Я не могу расслабиться», — заныл Чарльз. — «Смогла бы ты, если бы знала, что в любой момент можешь оглянуться вокруг и увидеть…»

«Тише, тише, дорогой.» — Она сделал все, чтобы он успокоился. Через несколько минут он уже сопел, так как действительно очень устал.

Чарльз спал крепким сном, когда она начала кричать. Он захлопал глазами, сел на диване, затем вскочил на ноги, выпучив глаза и вращая ими, когда увидел, как руки Доминика сомкнулись вокруг ее горла. Когда Чарльз был на полпути к ней, Доминик убежал, а Элис оттолкнула его, когда он подошел.

«Нет!» — вопила она. — «Не трогай меня! Ты уже достаточно сделал!»

«Я? Что ты имеешь в виду…?»

«Взгляни!» — Она указала на свое горло. Багровые следы четко виднелись в свете лампы.

«Доминик», — прошептал он. — «Он пытался задушить тебя».

Она начала всхлипывать: «Это не Доминик. Это сделал ты». Он лишь смотрел на нее и хлопал глазами.

«Ты вскочил с дивана и схватил меня. А затем начал душить меня и смеялся, смеялся…»

Чарльзу не было смешно. Он трясся. С ног до головы. Его ноги подкосились.

Элис направилась к телефону. «Я звоню доктору Рихтеру», — сказала она.

«Но сейчас восемь вечера… его нет в офисе…»

«Это срочно», — сказала она ему. — «Он встретится с тобой».

«Он не может прийти сюда?»

Элис покачала головой и поджала губы, перед тем как сказать. «Я не хочу, чтобы он видел меня», — сказала она.

Чарльз рухнул на диван. «Я не хочу уходить», — прошептал он. — «Я не хочу уходить».

Но, в конце концов, он ушел.

Он ушел, а Элис осталась ждать. Она не вязала, а просто сидела тихо, время от времени поглядывая на часы.

Должно быть сейчас Чарльз добрался до офиса. Теперь он, должно быть, разговаривает с доктором Рихтером, рассказывая ему, что произошло. Она представляла себе это, словно сцену из пьесы. И психиатра, успокаивающего Чарльза и объясняющего ему работу его воображения, как персонаж может стать реальным, когда ты живешь этим день за днем, и как часть тебя начинает верить, что ты и есть тот самый персонаж. О, все это звучало так убедительно, и одновременно все это было полной чушью. Доктор Рихтер должен быть очень глупым человеком, даже для психиатра.