Святыни - [91]

За всю свою долгую службу в полиции Тони Фоулер не раз испытывал страх: во время первого ночного обхода, во время первого столкновения с вооруженным противником, в те минуты, когда он впервые оказался на месте кровавого убийства, когда впервые увидел перед собой безжалостные глаза убийцы, однако со временем эти эмоции уступили место ярости. Эта ярость заставляла его преследовать зло в облике таких людей, как Мэттьюз. В последние годы Фоулер часто ловил себя на желании поступать с преступниками так же, как они поступали со своими жертвами.

Однако сейчас Тони Фоулер испытывал леденивший душу страх перед сверхъестественным явлением. Он отвернулся от окна, и в тот же миг в окно ударила молния. Последнее, что мельком успел увидеть следователь, было маленькое красное пятнышко на белой блузке Виктории Хит.

Эмброуз опустил рог.

Он знал все о Святынях знанием собственного сердца. Их имена изменялись в течение многих столетий, однако он все их держал в собственных руках, следил за их судьбой. Все эти невинные на первый взгляд предметы были наделены чудовищным могуществом. Они были созданы для того, чтобы служить добру, однако за многие годы они не раз оказывались в распоряжении злодеев. Меч Дирнуин не раз служил убийству, Нож Всадника наносил смертельные раны, Копье Долоруса Блоу увечило невинных людей, Красный Плащ использовали убийцы и истязатели, Мантия Артура вселяла ужас в души. Эмброуз взглянул на рог, который держал в руках. Сейчас он воспользовался силой Рога Брана для того, чтобы призвать стихию. Когда-то этим рогом пользовались во время церемоний приветствия весны, либо для того, чтобы изгнать слишком суровую зиму. Он использовал реликвию для убийства. Он знал, что погибло уже множество людей, и еще многим предстояло погибнуть в ближайшие несколько минут. Старик выбрал этот путь для того, чтобы спасти человечество. Он снова посмотрел на рог, погладил узловатым пальцем гладкую костяную поверхность. Иногда он раздумывал обо всех этих реликвиях, которые дал миру Иешуа, раздумывал и о самом Иешуа.

Старик опустил голову. Если бы у него были слезы, он бы заплакал, однако он уже очень давно забыл, как плачут.

Глава 62

— Что он делает?! — спросил Грег срывающимся голосом. — Этот грохот напоминает канонаду.

Элайн не ответила. Ее взгляд был устремлен на дом, к которому они направлялись. Сжимая меч обеими руками, она чувствовала себя спокойно и уверенно. Она слышала чудовищные раскаты грома, видела неистовую пляску молний над деревней. Над полями стояла плотная завеса дождя, а здесь не было и намека на дождь.

Элайн чувствовала силу Святынь, сгустившуюся в воздухе вокруг нее. Девушке слышался шепот, в котором почти различимы были слова. Ей казалось, что Святыни звали, звали на помощь. Они находились в ловушке и испытывали настоящую боль.

— Они здесь, — уверенно произнесла Элайн. — Под землей.

Грег не стал спрашивать, откуда это было ей известно; без меча он чувствовал себя так, словно потерял руку. Пока он держал меч в руках, он испытывал уверенность... а теперь он не мог понять, какие чувства его одолевали.

Дом был погружен в темноту, в его окнах не светилось ни единого огонька. Элайн и Грег прошли по двору, вымощенному булыжником, стараясь держаться в тени. Они надеялись найти раскрытое окно, однако дом был крепко заперт, а низкие окна занавешены тяжелыми шторами. Молодые люди обошли вокруг дома и вернулись к кухонной двери.

Стихли раскаты грома, и молнии больше не плясали над деревней, теперь в наступившей тишине отчетливо слышались крики пострадавших, отовсюду раздавался вой противопожарных систем в машинах и в уцелевших домах. В воздухе пахло горьковатым дымом.

Элайн протянула руку и коснулась дверной ручки. Полыхнуло зеленое пламя, и девушка отдернула ладонь, ее лицо на миг исказила гримаса боли. В сумраке было видно, как кончики ее пальцев покрылись волдырями.

— Эмброуз говорил, что это место защищают силы, гораздо более могущественные, чем человеческие, — напомнил ей Грег. — Здесь действуют какие-то магические силы.

Сжав меч левой рукой, Элайн коснулась сломанным лезвием двери. Вокруг лезвия заплясали языки зеленого пламени, а само оно засветилось холодным белым светом. Поток света вырвался из металла и начертил на двери диковинный белый узор. Стекло со звоном упало внутрь, начала плавиться ручка, и струя жидкого металла побежала вниз по дереву, покрывшемуся рубцами. Когда дверь с треском рухнула и брызги раскаленного металла разлетелись по выложенному плиткой полу кухни, Грег успел оттащить Элайн от входа.

— Думаю, им известно, что мы здесь, — пробормотал он.

Вивьен вскинула голову:

— Что это было?

Саурин не ответил. Сидя обнаженным в центре правильного круга, он постепенно впитывал в себя могущество Святынь, концентрируя исходившую от них энергию и впуская ее поток в собственную плоть и кости. Энергия, исходившая от горевших огромных костров, тоже вливалась в его тело, он ощущал последние потоки могущества истинных Хранителей Святынь.

Вивьен поднялась. Она сидела спиной к Саурину, глядя на дверь в подвал, и хотя не видела его самого, но чувствовала, как его тело наливалось энергией, как в астрал от него проникала густая тьма, закрывая потоки белого света, излучавшиеся Святынями.