Святые заступники Руси - [31]

19 мая 1389 г. великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович неожиданно скончался 39 лет от роду. Василий Дмитриевич вступил на великокняжеский престол, но вскоре у него случилось несогласие с дядей — Владимиром Серпуховским. Возможно, Владимир не получил от племянника обещанных Дмитрием Донским волостей. Н. М. Карамзин подозревал, что во всем были виноваты бояре Василия, которые стремились оттереть серпуховского князя от участия в решении московских дел. Так или иначе, но в 1389 г. Владимир Андреевич покинул Москву. Он уехал в Серпухов, а потом в новгородский пригород Торжок.

Архангельский собор Московского Кремля — место упокоения князя

Великий князь Василий I счел за лучшее искать компромисс с дядей. Василий уступил Владимиру Волоколамск и Ржеву, которые потом выменял на Городец, Углич с селом Золоторусским, Козельск, Гоголь, Алексин и Лисин.

Был заключен также договор, в котором Владимир признавал племянника «братом старейшим», обязывается без ослушания «садиться на коня» (ходить в военные походы по приказу Василия), не иметь притязаний на Муром, Тарусу и другие города, которые великий князь впоследствии «примыслит себе», и оставлять свою княгиню и детей во время походов в Москве. Последний пункт этого княжеского докончания, очевидно, говорит о недоверии племянника к дяде.

Последние дела князя Владимира

Кроме города Серпухова князем Владимиром Храбрым был основан город Ярославль Боровский, названный так в честь четвертого сына Владимира Ярослава (Афанасия). В источниках этот город впервые упомянут в 1402 г. Позже (в 1485 г.) он стал называться Малоярославец.

Последними значительными свершениями Владимира Андреевича стали дела военные.

В 1393 г. он ходил по приказу Василия I походом на Торжок в Новгородскую землю. Причиной московского похода послужил отказ Новгорода выполнить решение суда митрополита Киприана и платить пошлины Москве.

В 1395 г. Владимир Серпуховской выводил московские полки навстречу Тамерлану. К счастью для Руси, среднеазиатский эмир, разгромив и опустошив Золотую Орду в отместку Тохтамышу, переставшему почитать Тамерлана, не стал воевать Русь. Пострадали лишь отдельные пограничные районы.

Новое вторжение с Востока последовало лишь в 1408 г., когда на Русь двинулись полчища ордынского темника Эдигея. Как и Дмитрий Донской в 1382 г., в нашествие Эдигея Василий I уехал из Москвы в Кострому, поручив оборону города Владимиру Серпуховскому. Тот справился со своей задачей успешно. Эдигей пожег московский посад и округу, простоял под стенами Кремля три недели, но взять белокаменную крепость не смог.

В начале XV в. у Василия I, который не отличался полководческим дарованием, был под рукой и другой воевода, достойный сменить Владимира Храброго, в качестве лучшего московского военачальника. Им являлся великокняжеский брат Юрий Дмитриевич, удельный князь Звенигородский.

Владимир Андреевич пережил своего соратника по Куликовской битве Дмитрия Донского на 21 год. Он скончался в Москве в мае 1410 г. и был погребен в Архангельском соборе Москвы. Из 7 сыновей князя к моменту его смерти были живы пятеро. Между ними и поделил свое движимое и недвижимое имение Владимир. Старший сын Иван получил Серпухов, Козельск, Гоголь, Лисин и Алексин, Семен — Боровск и половину Городца-на-Волге, Ярослав — названный в честь него Ярославец, другую половину Городца и Юрьевец, Андрей Меньшой — Радонеж с половиной Углича, а Василий — Перемышль с другой половиной Углича. Еще сыновья Владимира получили каждый свою долю в «московской трети» их отца. В Кремле Владимир Андреевич имел двор. Другую московскую резиденцию серпуховского князя составлял «большой двор на Трех горах» (где теперь стоит Трехгорная мануфактура). Князю принадлежало село Кудрино, располагавшееся на месте современной площади Восстания, а также еще ряд деревень, садов, различных угодий и мельниц, которые лежали в районе нынешнего Ленинградского проспекта и Никитских ворот.

Н. М. Карамзин высоко оценил деятельность Владимира Андреевича Серпуховского, причем не только его боевые заслуги, но и отказ с оружием в руках биться за великокняжеский престол: «Сей знаменитый внук Калитин… преставился с доброю славою князя мужественного, любившего пользу отечества более власти. Он первый отказался от древних прав семейственного старейшинства и был из князей российских первым дядею, служившим племяннику. Кратковременные ссоры его с Донским и Василием происходили не от желания присвоить себе великокняжеский сан, а только от смут боярских. Сия великодушная жертва возвысила в Владимире пред судилищем потомства достоинство героя, который счастливым ударом решил судьбу битвы Куликовской, а может быть, России».

Черникова Т. В.,

к. и.н., доцент МГИМО (У)

Русское и монгольское вооружение Куликовской битвы

Русский доспех того времени состоял из шлема, панциря и щита. О наручах и поножах нет никаких письменных и археологических данных, хотя поножи, несомненно, применялись еще с XII в., о чем говорят изобразительные источники XII–XIV вв.

Русские шлемы XIV в. известны лишь по изображениям: это традиционные для Руси сфероконические наголовья, иногда низкие и округлые, с низеньким коническим подвершием. Иногда более вытянутой формы. Увенчаны шлемы почти всегда шариками, изредка конус сходится на острие. Никаких «яловцев» — кожаных треугольных флажков, крепившихся на очень длинных шпилях (как и самих шпилей), — у русских шлемов этого времени не было. Их упоминание в рукописях и инкунабулах «Сказания о Мамаевом побоище» — верный признак даты текста: не ранее конца XV в., когда это украшение появилось на русских шлемах в подражание Востоку. Шею и горло воина защищала бармица, иногда стеганая, из войлока или кожи, но обычно кольчужная. К ней у висков могли крепиться науши прямоугольной формы, иногда по два-три — друг над другом.