Святые старцы - [11]

– Иди, отче, вперед – там добро тебе будет, и многим принесешь пользу, – ответил крестьянин.

Когда встречный скрылся из виду, отец Анатолий спросил у учителя:

– Может ли простой земледелец-невежда чему-то научить тебя?

– Он более меня знает, потому как пребывает в непрестанных трудах, а я живу в лености, хоть многие несмысленные и ублажают меня. Я верую, что он сказал мне сие по Божию внушению, – был ответ.

На какое-то время прибежищем отца Василия стала Курская Коренная пустынь. Там он, напомним, подвизался уже дважды – в возрасте 27 и 53 лет, причем во второй раз именно его труды сделали захудалый монастырь процветающим и знаменитым. И вот он входил в его Святые врата уже 69-летним стариком… К радости отца Василия, он нашел в пустыни своего давнего друга, иеромонаха Софрония. Но архимандрит отец Палладий (Белевцев, 1776–1842) был недоволен прибытием странников в монастырь и поселил отца Василия в крохотной келийке со строгим запретом на посещения. Лишь после того как иеромонах предоставил свое убогое жилище другому собрату, для которого в обители вовсе не находилось места, архимандрит устыдился и поселил его в обычной келии.

Не лучше было и отношение иных братий. Так, когда в пустынь пришел из Киева некий юноша, которому Печерский схимонах велел идти в Коренную к старцу Василию, старец сам подошел к нему на литургии и спросил: «На что тебе грешный Василий?» Увидев эту сцену, к нему подбежал иеродиакон Ираклий:

– Ты что тут, старик, празднословишь и соблазняешь молящуюся публику?

– Прости меня, отче, грешного, – поклонившись, ответил старец.

– Нет тебе прощения, клади поклоны! – заявил Ираклий.

И отец Василий усердно отбивал поклоны на протяжении всей службы. Знавшие и любящие его люди дивились такому смирению и еще больше начали почитать старца…

Третий период нахождения в Коренной тоже оказался недолгим. В 1816 году отец Василий со своим учеником отцом Анастасием (Бардиным) направился в Рождества Пресвятой Богородицы Глинскую пустынь (ныне она находится в нескольких километрах от российской границы, в Сумской области Украины, рядом с селом Сосновка). Сейчас Глинская пустынь знаменита не менее Оптиной, но тогда это был крошечный монастырёк с десятью монахами и единственным храмом Рождества Богородицы; келии были ветхие и убогие, гостиницы для паломников не было вовсе. Среди братии, увы, процветало пьянство. Настоятель, иеромонах Парфений, об исправлении нравов не заботился.

Скорбя о запустении, в котором находилась Глинская, старец деятельно взялся за искоренение пороков, царивших в пустыни, но, как и следовало ожидать, столкнулся с отпором. Монахи ругали его на чем свет стоит, плевали в лицо, три дня подряд не допускали к трапезе… Особенно усердствовал бывший полковник Маков, который в итоге покинул монастырь, предварительно вырезав на стене своей келии хулящие старца стихи. Но через некоторое время Макову и его приятелю, монаху Александру, тоже хулившему отца Василия, случилось идти мимо обители поздним вечером. Оба устали, были голодны и очень удивились, когда старец вышел к ним, упал в ноги и умолял отдохнуть у него в келии. Накормив путников, он оставил их ночевать, а утром обратился с мольбой:

– Останьтесь, братия, в обители сей, я не только этого хочу, но и келью вам свою уступлю с любовью!

И Макова, и Александра пронзило раскаяние. Оба со слезами повалились старцу в ноги:

– О дивное, отче, и паче естественное твое незлобие! Ты растопил наши оледеневшие сердца своей безмерной любовью и смирением!

Слухи о подвигах отца Василия доходили из Глинской и до Курской Коренной пустыни, начальство которой не переставало питать к старцу недоброжелательность. Архимандрит Палладий и казначей пустыни иеромонах Паисий в конце 1816 года даже подали архиепископу Курскому и Белгородскому Феоктисту (Мочульскому) рапорт о том, что отец Василий-де содержит рядом с Глинской особый скит для общения с женщинами, где живут его жена и сын. Прочитав рапорт, 89-летний владыка, тридцать лет назад ставивший отца Василия в иеродиаконы, разгневался и в январе 1817-го вызвал его к себе. Отчитав его, Феоктист приказал немедленно убираться из епархии.

– Прости, владыко святый, меня, много согрешившего, но сего, сказанного Вами, я не знаю. Я и избиения всякого достоин, и с радостью его приемлю, как от руки Господней, – смиренно ответил старец.

Но слишком известно было уже к тому времени имя отца Василия, чтобы его удаление из епархии прошло тихо, «келейно». Сначала в вине иеромонаха усомнился курский губернатор, тайный советник Аркадий Иванович Нелидов, а там и столичные чиновники. Владыка Феоктист, смягчившись, обещал разобраться в ситуации внимательнее. Расследование показало, что рапорт – просто нагромождение клеветы, и старец с миром вернулся в Глинскую обитель, а клеветники понесли заслуженное наказание.

11 мая 1817 года новым настоятелем Глинской пустыни был назначен иеромонах Филарет (Данилевский, 1777–1841). 6 июня он прибыл в обитель. Отец Филарет был своего рода «духовным внуком» преподобного Паисия (Величковского) – учеником его прямого ученика, отца Феодосия (Маслова, 1720–1802). Нет сомнения, что отцу Василию было заранее открыто это назначение. Он усердно молился Богородице, прося назначить в Глинскую того настоятеля, который будет угоден Ей. После назначения отца Филарета настоятелем прежний начальник обители Парфений начал интриги в Курске, пытаясь сохранить за собой место, но отец Василий, узнав об этом, заметил лишь: