Святые грехи - [3]

— Орудие убийства — пояс священника.

— Епитрахиль — поправил Бен. — Сначала казалось, что найти убийцу будет нетрудно. Наш «приятель» пользуется самой лучшей, шелковой.

— И купил он ее не здесь, — продолжил Эд, — по крайней мере не в этом году. Мы проверили все магазины, торгующие церковными принадлежностями, все церкви. Проверили все три канала, по которым такие вещи поставляются в Новую Англию.

— Записки написаны на бумаге, которую можно купить в любой лавке, — добавил Бен, — так что здесь глухо.

— Иными словами, у вас ничего нет.

— Да, какими словами ни говори; — Бен снова затянулся, — действительно у нас ничего нет.

Харрис молча перевел взгляд с одного на другого. «Неплохо, если бы Бен носил галстук, а Эд стриг бороду, но это их личное дело. Они — его лучшие люди. Пэрис с его непринужденностью, обаянием и показной беззаботностью наделен нюхом лисицы и острым, словно стилет, умом. Джексон основателен и энергичен, как старая дева. Сложное дело для него — головоломка, и ему никогда не лень складывать и раскладывать содержащие ее детали, пока все не сойдется.

Харрис принюхался к дыму сигареты Бена, однако тут же напомнил себе, что, заботясь о здоровье, бросил курить.

— Возвращайтесь, повторно поговорите со всеми. Мне нужны сведения о бывшем приятеле Клейтон и списки покупателей церковных принадлежностей. — Он вновь бросил взгляд на газету. — Этот тип не должен от меня уйти.

— «Святой отец», — прочитал Бен, пробегая глазами заголовки. — Любят журналисты давать психам звучные клички.

— И массу информации читателям, — добавил Харрис. — Нужно постараться, чтобы с первых полос газет он перекочевал за решетку.

Долгие ночные часы бумажной работы утомили доктора Терезу Курт; сейчас она потягивала кофе и лениво листала «Пост». Со времени второго убийства прошла целая неделя, а «святой отец», как обозвали его газетчики, еще на свободе. Чтение газеты — не лучший вариант начинать день, но с профессиональной точки зрения это было интересно. Она не была равнодушной к гибели двух женщин, однако привыкла смотреть фактам в глаза и ставить диагноз. В этом был смысл ее жизни.

В профессиональном отношении жизнь ее состояла из проблем, болей и крушений. Для компенсации свой личный мир она организовала четко и просто. Выросшая в богатой и культурной семье, она считала естественным украшать стены дома репродукциями Матисса и пользоваться хрусталем. Она предпочитала четкие линии и пастельные тона, однако временами ее тянуло к диссонансам вроде абстрактной живописи маслом с ее резкими мазками и вызывающими цветами — нечто подобное висело у нее над столом. Она нуждалась и в чем-то жестком, и в чем-то мягком, и была довольна, а довольство считала едва ли не главным в жизни.

Тереза отодвинула чашку с остывшим кофе, затем отложила газету. «Неплохо было бы побольше знать об убийце и жертвах, все, до мелочей», — подумала она. Но тут же вспомнила старую пословицу: не желай слишком многого, а то получишь желаемое. Машинально взглянув на часы, она поднялась из-за стола. Раздумывать над газетными материалами не было времени, ее ждали пациенты.

Осенью города восточной Америки, как правило, прекрасны. Лето их иссушает, зима лишает индивидуальности и обесцвечивает, но осень заливает морем красок и придает им необычайный колорит.

Была прохладная октябрьская ночь. Бен Пэрис проснулся внезапно в два часа. Гадать не приходилось, что нарушило его сладкий сон, если в нем участвовали две блондинки. Он встал и нагишом пошел к туалетному столику за сигаретой. «Двадцать вторая», — сосчитал он про себя.

Чиркнул спичкой, подождал, пока небо не ощутит привычный вкус горечи, затем пошел на кухню заварить кофе. Включив одну из матовых ламп над плитой, он огляделся вокруг, не бегают ли тараканы. Нет, не видно. «Похоже, действие последней дезинфекции еще не закончилось», — подумал он, ставя кофейник на огонь. Потянувшись за чашкой, он оттолкнул двухдневную почту, которую до сих пор не разобрал.

В приглушенном кухонном свете лицо его казалось угрюмым, даже грозным. Ничего удивительного, он думает только об убийствах. Без одежды он казался еще стройнее и выше, чем на самом деле, и если бы не бугорки мускулов, мог сойти за костлявого.

Кофе взбодрит его, голова начнет работать, тело подчинится ей — этот опыт приобретен в результате бесчисленных полицейских дежурств.

Тощая, пепельного цвета кошка прыгнула на стол и принялась наблюдать за хозяином, пьющим кофе и курящим сигарету. Заметив его рассеянность, она выпила ночное блюдечко молока и принялась умываться.

Со времени обнаружения первого трупа они нисколько не продвинулись к задержанию убийцы. Стоило прикоснуться к тому, что могло стать хотя бы тоненькой ниточкой к раскрытию преступления, как она тут же обрывалась. «Тупик», — подумал Бен. Ноль. Зеро.

Да, в течение месяца они получили пять признаний, но все — от придурков, жаждущих привлечь к себе внимание. После второго убийства прошло двадцать шесть дней, а они по-прежнему топчутся на месте. С каждым днем следы все сильнее остывают. Поскольку интерес прессы иссяк, публика начала успокаиваться. Такая ситуация ему не нравилась. «Затишье перед бурей», — подумал Бен, прикуривая новую сигарету. Он выглянул в окно: прохладная ночь залита светом полумесяца.