Святые Горы - [22]
Ужас охватывал сердце. Семнадцать лет таких страданий! Среди этой тьмы, среди этой сырости. В безмолвии, куда достигал только печальный отголосок молитвенных напевов, где звенели тяжелые вериги. Огонек лампады теперь нервно вздрагивает здесь перед иконою. Точно и ему жутко в этой могиле. Точно он собирает последние усилия; чтобы не потухнуть под этою массою сырости, мрака и камня.
Нет, прочь скорее!..
Отец Серапион, очевидно, понял мое состояние и вывел меня на площадку, откуда опять сверкнул мне в глаза Божий мир со всею его прелестью, с его светом и жизнью. Разом охватило теплом.
Раза два в год и затворник приходил сюда любоваться на оставленную им землю. Тут залетали к нему голуби, отсюда он слышал соловьиную песню, видел Донец, струящийся внизу… Представляю, с каким жадным и больным чувством следил он за извивами реки, за перебегающею тенью облаков, за трепетом листвы, за колыханием ветвей под легким ветром свежего утренника. Как он пил целебный аромат полей, запах весенних цветов. Неужели его не тянуло вон, совсем вон из этой кельи! И потом опять полгода тьмы, безмолвия, холода, потому что Иоанн и зиму проводил в этой келье, в тех же веригах, в той же скудной, убогой ряске… Зверь уходит на зиму в логовище, но у того хоть шуба есть, благо снабдила природа…
Опять подземная жила. Опять идем щелью. Опять пещера, но в ней мигают лампады, тускло поблескивают убогие иконы без окладов. Это — церковь древнего монастыря. В нее, по сторонам, выходят устья меньших пещерок, где жили иноки, лет четыреста тому назад. Отсюда, по сторонам подземного хода, то и дело попадаются келийки, но окна в них уже четверти на полторы. Хоть свет есть. Эти-то черные точки отверстий мы и видели в скале снаружи. Тем не менее, мне кажется, что в этих сырых ходах, в этих мокрых пещерках, ни один крот не в силах пожить долго. В одной из них найдено было семь черепов и костяки. Их похоронили в одном гробе. Щель к ним ведет узкая и низкая. Нужно идти сгорбясь. Воздух тут таков, что, кажется, дышишь испарениями разлагающегося трупа. Тут уже много келий, по две, по одной. Если по две вместе, то вход из одной в другую просто дыра, сквозь которую нужно ползти, как ползет змей. Очевидно, что в этих пещерах жили не пустынники. На стенах нет крестов; ничто не указывает, что в норах по сю сторону меловой скалы молились и каялись. Тут нет даже и окон наружу. Только безрассветная тьма!
Я, войдя в одну из них, затушил свечу. Заживо схороненный — иначе не могу определить своих ощущений. И притом какое отсутствие жизни! В земле хоть червяк копошится, сверху мышь полевая норку роет — до могилы докопается, корни растений тянутся к тебе; тут же — в мелу — только вода отлагается на стенках. Тишина подавляющая. Разве капнет сверху и брызнет по сторонам. В этом безмолвии и стук капли болезнен для уха. Чудится Бог знает что! Под конец кажется, что вот стены кельи раздвинулись и какие-то фосфорические силуэты шевелятся в ней. Вот они приподымаются снизу. Вот какие-то невидимые в этой тьме руки протягиваются к тебе. По холоду, веющему на лицо, ты ощущаешь их. Влага, отлагающаяся на нем, мерещится прикосновением чьих-то сырых и скользких пальцев.
Нет, света скорее! Воздуха! Воздуха!
Когда я вышел совсем из этой пещеры и сел — мне казалось, что меня, заживо схороненного, отрыли и вновь вернули жизни. Надо мной колышется зеленая листва, задорно свищут в ней птицы и громко, громко, раздражающе громко внизу поет свою страстную песню украинский соловей… Солнце… Сегодня первое мая, но оно греет как у нас в июле, и только прохладный горный ветер умеряет зной. Я, впрочем, рад был жаре. Только что выбравшемуся из жилища мертвых нужно было отогреться и высохнуть прежде всего.
Пахнет смолистым запахом преющих на земле сосновых шишек и, порою, грибами. Должно быть, они только что поднялись в сырых пролесках после дождя. Откуда-то нет-нет да и обнесет розами, видимо из настоятельского сада. И непонятно становится, как от всей этой прелести уйти под землю, спрятаться живьем в гроб? Вон она позади — черная щель пещеры с могильною сыростью и с запахом трупа. Вон оно, это царство смерти и безмолвия, это подземелье, где только и встретишь что изможденного монаха, слепнущего на солнце, да застывшие в одном выражении равнодушия ко всему земному лики икон.
— Вот каковы наши старцы были! — восхищается отец Серапион. — Ныне таких нет, да, по грехам нашим, и не будет.
— А не приходило ли вам в голову, отче, что прятаться во тьму от света, значит, презирать творение Бога своего? Не думаете ли вы, что закопаться в землю от зелени, от цветов, от фимиама полей, кадящих небу, — кощунство?
— Это еретические рассуждения, отрицаемые церковью. В умерщвлении плоти — могущество духа. Для монаха ничего не должно быть привлекательнее добровольного заточения в келию. Вы почему полагаете, что для него жизни нет?.. А созерцание? А воспоминание земной жизни Христа?.. Во тьме еще ярче краски ему представляются. По наитию — и лик Спасителя в молитве явлен бывает. Иоанн-Заточник, под конец своего пребывания в меловой скале, не раз со Христом беседовал и сими беседами несказанно утешен был…
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Моя книга - не биография Скобелева, а ряд воспоминаний и отрывков, написанных под живым впечатлением тяжёлой утраты этого замечательного человека. Между ними встречаются наброски, которые может быть, найдут слишком мелкими. Мне казалось, что в таком сложном характере, как Скобелев - всякая подробность должна быть на счету, Когда я привел взгляды покойного на разные вопросы нашей государственной жизни. С его убеждениями можно не соглашаться, Но молчать о них нельзя. Сожалею, что условия, среди, которых приходится работать русскому писателю, не позволяют очертить убеждения Скобелева во всей их полноте: они во многом изменили бы установившееся о нем мнение.
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Современное человеческое общество полно несправедливости и страдания! Коррупция, бедность и агрессия – повсюду. Нам внушили, что ничего изменить невозможно, нужно сдаться и как-то выживать в рамках существующей системы. Тем не менее, справедливое общество без коррупции, террора, бедности и страдания возможно! Автор книги предлагает семь шагов, необходимых, по его мнению, для перехода к справедливому и комфортному общественному устройству. В основе этих методик лежит альтернативная финансовая система, способная удовлетворять практически все потребности государства, при полной отмене налогообложения населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«На кладбищах» (1922) — так скорбно назвал свою новую рукопись воспоминаний, оказавшись в изгнании, патриарх русской литературы, популярный романист и талантливый корреспондент многих газет и журналов Василий Иванович Немирович-Данченко (1844/45 — 1936). В своей искренней книге-документе писатель соединил два века, представив их нам живыми портретами выдающихся сынов России. Среди них — полководец М. Д. Скобелев, с кем он дружил и совершат ратные походы, государственные деятели, министры М. Т. Лорис-Меликов и Д А Милютин, писатели Н.