Святой вор - [8]

Тутило почтительно встал, прижимая псалтерион к груди, и с опущенными долу очами отступил в угол комнаты. Однако Кадфаэль понимал, что, хотя юноша не смотрит на леди Донату, он ясно видит ее.

— Матушка, — молвил Сулиен, явно подавленный и утомленный своей маленькой битвой с Герлуином, — это субприор Герлуин, мой бывший наставник в Рамсейской обители. Он желает тебе здравствовать и обещает молиться за тебя. От имени своего брата прошу принять его в нашем доме.

В отсутствие старшего сына и невестки леди Доната отвечала за них обоих.

— Святой отец, будьте как дома, — сказала она. — Ваш визит делает нам честь. Мы все рады слышать, что Рамсейская обитель возвращена служителям господа.

— Господь не оставил нас, — осторожно и с необычной для себя мягкостью промолвил Герлуин, ибо вид умирающей женщины оказал на него сильное действие. — Однако многое еще нужно сделать, чтобы восстановить нашу прежнюю жизнь, и мы нуждаемся в руке помощи, кто бы нам ни протянул ее. Я надеялся, что вернусь в обитель вместе с твоим сыном, но теперь вижу, что не могу более называть его братом. Однако не сомневайся, я не забуду вас обоих в своих молитвах.

— А я не забуду Рамсейскую обитель, — сказала леди Доната. — Дом Блаунтов не может дать вам брата, но мы готовы помочь иначе.

— Мы готовы принять вспомоществование от всех добрых людей, в любой форме, — с готовностью согласился Герлуин. — У нас ничего не осталось, лишь голые стены, все ободрано и растащено.

— Я обещаю, что, как только смогу, приеду в Рамсей и отработаю в обители целый месяц, — сказал Сулиен.

Он не снимал с себя вины за то, что отказался от призвания, которое ошибочно, по собственному неразумению, избрал. Он даже обрадовался возможности заплатить долг своим трудом и тем самым хотя бы отчасти очистить свою совесть перед женитьбой. Он не сомневался, что Пернель одобрит его решение и позволит ему уехать.

Герлуин поблагодарил Сулиена за его обещание, но не очень-то горячо. Видимо, он полагал, что на работах в Рамсейской обители будет мало толку от этого строптивого юноши.

— А также я поговорю со своим старшим братом, — продолжил Сулиен, — и мы решим, что еще можем сделать. Сейчас он как раз рубит молодой лес, но там есть и большие деревья. Кроме того, он привезет строевой лес. Я попрошу его выделить для обители один воз. Уверен, он не откажет мне. До поступления на службу в замок Шрусбери я ничего у него больше не попрошу в счет своей доли наследства. Вот только телега… Быть может, телегу предоставит обитель или наймут в городе? Эвдо не может отдать свою телегу так надолго.

Это практическое предложение Сулиена Герлуин встретил куда радушнее. Кадфаэль подумал, что теперь субприор, наверное, удовлетворен и получил возмещение за свое поражение в разговоре с юношей. Теперь он может вернуться в обитель не с каким-то там обещанием отработать месяц, но с вполне реальными строительными материалами. Не то чтобы Сулиен был так уж дорог субприору, но Герлуин не привык, когда ему столь твердо перечили. В итоге их битва завершилась, рогатки рухнули, словно стены Иерихона при звуках трубы.

Таким образом, Герлуин получил все, что мог, и стал готовиться к отъезду. Тутило, все это время стоявший в углу комнаты, опустив очи долу и внимательно слушая разговор, осторожно открыл сундук и положил обратно псалтерион, который все еще прижимал к груди. Осторожность и любовь, с коими юноша положил инструмент и закрыл крышку сундука, не ускользнули от леди Донаты и вызвали на ее выцветших губах легкую, задумчивую улыбку.

— Прошу вас, выслушайте мою просьбу, — промолвила она, обращаясь к Герлуину. — Ваша певчая птичка доставила мне удовольствие и принесла душевный покой. Если меня одолеет бессонница или боль, не предоставите ли вы мне утешение, покуда находитесь в Шрусбери? Я не стану посылать за юношей без особой нужды. Вы позволите ему приходить ко мне?

Кадфаэль подумал, что даже если эта просьба сильно озадачила Герлуина, тот наверняка сообразил, что поставлен в невыгодное положение, и уповает лишь на то, что сделано это неумышленно. Упование, разумеется, тщетное, ибо леди Доната прекрасно понимала, что едва ли монах ей откажет. И то сказать, мыслимое ли дело посылать впечатлительного послушника развлекать женщину, лежащую в постели? Но эта женщина была слишком хорошо знакома со смертью и уже слышала, как та стучит в ее дверь, а ее бесплотный дух едва держался в теле. Ее более не интересовали владения мира сего, и она не испытывала страха перед тайнами мира иного.

— Музыка для меня как успокаивающее лекарство, — промолвила леди Доната, ожидая, пока субприор сдастся.

Тутило молча и безропотно стоял в углу, но под его опущенными веками с длинными ресницами настороженно горели светящиеся радостью янтарно-золотые глаза.

— Если в крайней надобности вы пришлете за ним, то как может наш орден отказать вам в такой просьбе? — проговорил наконец Герлуин, с трудом подбирая слова. — Если вы позовете его, брат Тутило придет.

Глава вторая

— Теперь у меня нет никаких вопросов относительно его имени, — сказал Кадфаэль, задержавшись после обедни у брата Ансельма. — Поет чисто жаворонок.