Святой великомученик и целитель Пантелеимон - [6]

Итак, повелевает царь повесить мученика на древе и терзать тело его когтями железными, а бока опалять свечами горящими. Он же, не на раны и опаления обращая внимание, а к Могущему помочь ему возносясь умом и очи возводя на небо, молился: «Господи Иисусе Христе, предстани мне в час сей и подаждь мне терпение, да возмогу до конца понесть всякие муки». И тотчас предстал Избавитель, Христос Господь, явясь во образе старца Ермолая, чтоб утешить его и восстановить силы его: «Не бойся, Я с тобою, как в начале обетовал и апостолам, – во всем, что претерпеваешь ты, страдая за Меня». И тотчас, в доказательство Его присутствия, руки мучителей ослабели, когти железные выпали у них из рук и пали на землю, свечи погасли; и царь велел прекратить мучения и снять мученика с древа – не потому, что умилосердился над ним, а потому, что недоумевал, что с ним делать, или, лучше, потому, что подвигнут был на это силою свыше. Потом, обратясь к мученику, спросил: «Что это у тебя, Пантолеон, за волшебная хитрость, что свечи сами собою погасли и слуги изнемогли?» Он же ответил ему: «Мое волхвование Христос есть, Который предстоит мне и Своею всемогущею силою совершает сие». Царь сказал: «Но если я большим подвергну тебя мучениям, что тогда?» Тогда ответил мученик: «В больших муках большую силу Свою явит во мне Христос, подавая мне терпение на посрамление тебя; я же, большие претерпев муки, большее получу от Него за то воздаяние».

Слыша сие, злой мучитель сказал: «Попробую», – и повелел принести коноб большой, и, расплавив в нем олово, ввергнуть в него мученика. Повеление это скоро было исполнено, и мученика повели на это мучение. Он же, ведомый, опять восприемлет устами своими молитву, как некое угасилище и прохладилище, могущее обвеять его прохладою, и такую пред страшным сим конобом воспел Давидову песнь: Услыши, Боже, глас мой, внегда молити ми ся к Тебе: от страха вражия изми душу мою. Покрый мя от сонма лукавнующих, от множества делающих неправду (Пс. 63: 2–3). Так молился он, и тотчас, опять в образе священного старца Ермолая, явился ему Христос Господь, и вместе с ним сошел в коноб: вслед за тем огнь угас и олову возвратилась естественная ему холодность; а мученик опять воспел молитву и ко Господу песнь: Аз к Богу воззвах, и Господь услыша мя… Вечер и заутра и полудне повем и возвещу, и услышит глас мой (Пс. 54: 17–18).

Всех других, предстоявших при сем и видевших совершившееся, поразило это изумлением. Один царь в своем оставался неверии и об одном помышлял, какою бы мукою помучить еще мученика, чтоб он или от веры своей отстал, или зле лишился жизни. Некоторые из злых советников его сказали ему: «Повели бросить его в море, и погибнет в глубине его». (Они завидовали могущей быть славе св. мо щей его у христиан). Мучитель согласился на это, повелел слугам навязать большой камень на выю его и так бросить его в море. Слуги, взяв мученика, свели его на берег, посадили в лодку, навязали камень и, отплыв далеко от берега, сбросили его в море, а сами возвратились на берег. Но между тем как слуги исполняли повеленное, свыше готовилась страждущему помощь, которая тотчас и явилась в благопотребный час. Лишь только ввергнут был в море святой, как предстал ему Христос Господь в том же образе святого Ермолая, и камню повелел плыть по воде, подобно легкому листу древесному, а мученика, взяв за руку, как некогда Петра святого, повел по водам – так, что и ноги его сухи оставались. Ибо сей избавитель был Тот, Которого в мори путие, и стези на водах многих, и следы Его не познаются (Пс. 76: 20). Так шествовал дивный Пантолеон по водам, хвалебную сплетая песнь Спасающему его, достойную и его боголюбивой души, и чудного дела Спасителя своего, пока не вышел на берег и не предстал царю. Увидев его паче чаяния спасенным, царь вскричал: «Какой сильный ты волхв, Пантолеон, что и море обволхвовал». Отвечал святой: «И море повинуется Владыке своему и творит волю Его». Царь спросил: «Ужели и морем ты владеешь?» Святой мученик ответил: «Не я, но Христос, Господь мой, всей видимой и невидимой твари Создатель и Владыка. Он как небом и землею, так и морем обладает; и все сущее покорствует Ему более, нежели тебе, царь, слуги твои».

После сего тиран, все еще желая зле разубедить мученика святого в истине Христовой, нежели сам добре и спасительно убедиться в ней, повелел уготовить звериное позорище вне града, чтоб предать страстотерпца зверям на съедение. Повеление было исполнено; и весь город поспешил на позорище то, желая видеть, как звери будут терзать прекрасного и неповинного юношу. Привели святого мученика, пришел и царь, и опять, то страхом поразить святого желая, то жалеющим его показаться ухитряясь, сказал ему, указывая на зверей: «Эти для тебя и твоей погибели приготовлены, Пантолеон. Итак, если ты сколько-нибудь жалеешь себя, послушайся меня и покажи, что у тебя есть еще настолько ума, чтоб предпочесть смерти жизнь, страданиям – радости и утехи, бесчестью – славу и почет». Святой ответил на это: «Если прежде, когда я не видел еще на деле такого Божия заступления, я не склонялся на твои убеждения, теперь ли, после того, как получил такие опыты попечения о мне Господня, послушаюсь я тебя? Что же и яростью зверей стращаешь ты меня, царь? Тот, Кто расслабил руки твоих мучителей, отнял жгучую силу у огня, олово расплавленное претворил в прохладную воду, устроил ногам моим путь в море, силен всеконечно и здесь теперь усмирить зверей и сделать их паче овец кроткими».