Святой в Лондоне - [5]

Саймон кивнул, и они прошли в дверь с решительным видом, который исключал всякую попытку захлопнуть ее перед их носом.

– Я инспектор Нассен, – представился человек с хорошо поставленным голосом. – У меня имеется ордер на обыск вашей квартиры.

– Спаси Господь мою душу! – воскликнул Святой, намеренно шепелявя. – Так вы, верно, и есть один из тех новых полицейских с высшим образованием. Вот здорово-то!

– Мы начнем обыск с вас, – сквозь зубы бросил тот.

Быстро и профессионально ощупав карманы Святого, сыщик убедился, что оружия у него нет. А Святой едва сдержал естественное желание врезать ему в нос и вместо этого улыбнулся.

– Неплохая игра, а, Подснежник? – сказал он. – Я-то лично ничего не имею против такого, но если вы попытаетесь проделать то же самое с дамой, она может неправильно понять вас.

Бледное лицо Нассена покраснело от гнева, а в глазах Святого зажегся опасный блеск. Детективам у Святого вообще нечего было делать, а особенно таким, которые легко теряют самообладание, – этого Святой никому не прощал.

– Теперь приступим к обыску квартиры, – сказал Нассен.

Саймон провел их в гостиную и спокойно принялся наполнять свой бокал.

– Видишь ли, Пэт, – небрежно объяснил он, – эти два ангелочка только что влетели через замочную скважину. Похоже, они желают обыскать квартиру и убедиться, что тут все чистенько-нормальненько. Так как, разрешим?

– Думаю, надо, – снисходительно ответила Пэт. – А ножки они вытерли, перед тем как войти?

– Боюсь, что забыли, – сказал Святой. – Это же недостаточно хорошо воспитанные ангелочки, но, когда имеешь прекрасное оксфордское произношение, о хороших манерах можно и не беспокоиться. Слышала бы ты, как говорит Подснежник! Такое впечатление, что у него все зубы шатаются...

Святой продолжал в том же духе на протяжении всего обыска. От его неистощимых издевательских колкостей оба детектива сделались красными и шипели от ярости. Сопровождаемые комментариями Святого, они перевернули все вверх дном и, наконец, остановились перед ним.

– Одевайтесь, – сказал Нассен. – Вам придется пойти с нами.

– И по какому же обвинению, Подснежник? – осведомился Святой.

– По обвинению в обладании сведениями, подпадающими под действие закона о государственной тайне.

– Серьезно звучит, – признал Саймон. – А пуховку с собой брать или вы мне там ее одолжите?

– Одевайтесь! – сдавленно повторил Нассен.

Святой взял сигарету и чиркнул зажигалкой. Выпустив клуб дыма, он положил зажигалку в карман и посмотрел на Патрицию. Девушке показалось, что мелькнувшая на его лице усмешка коснулась и глаз.

– Похоже, дорогая, нам придется заканчивать разговор несколько позже, – негромко сказал он. – Подснежник торопится. Оставь мне немного хереса, я ненадолго.

Почти не веря своим глазам и внезапно испугавшись, Пэт наблюдала, как Святой прошел в прихожую, снял о вешалки плащ, по-пиратски заломил на голове шляпу и вышел в сопровождении сыщиков. Еще долго после их ухода она пыталась убедить себя, что действительно видела, как легко позволил арестовать себя Саймон Темплер, человек, многие-многие годы дразнивший все полицейские силы мира, о чем те очень не любили вспоминать.

Глава 3

Сидя в такси между двумя детективами, Святой взглянул на часы и обнаружил, что находится в Англии менее четырех часов. Даже по его понятиям события развивались слишком быстро: усатый грабитель, неизвестный преследователь в такси, а теперь вот два сыщика с высшим образованием – и все это за относительно короткое время. Но Саймон понимал, что это лишь ничтожная часть того внимания, на которое он мог рассчитывать, оставаясь обладателем книги "Секрет ее свадьбы".

Нассен и другой сыщик молча зализывали полученные словесные раны. Истории неизвестно, были они довольны ходом событий или нет, да и автор считает, что потомкам это безразлично. Саймон обдумывал, как бы еще заставить их пострадать, но к окончательному решению так и не пришел, ибо такси остановилось у светофора на углу улицы Сент-Джеймс. Глянув в окно, Святой менее чем в двух метрах от себя увидел полное красное лицо и сонные глаза человека, без которого ни одно из его приключений не могло считаться завершенным. Сыщики и глазом моргнуть не успели, как Саймон высунулся в открытое окно и радостно завопил:

– Да это же Клод Юстас, клянусь тапочками доктора Барнардо!

Сонные глазки медленно повернулись на звук и, определив его источник, весьма красноречиво расширились. На какое-то мгновение человек даже перестал жевать резинку. Его челюсти остановились, а сам он застыл на месте как статуя.

Для этого имелись более чем весомые причины – причины, вечным шрифтом запечатленные на том сгустке эмоций, который сам старший инспектор Клод Юстас Тил вряд ли назвал бы своей душой. Причины эти восходили к тем невообразимо далеким благословенным дням, когда в Англии никто и не слыхивал о Святом, когда судьба полицейского была довольно счастливой и он с методичной упорядоченностью продвигался к успеху, когда еще не существовало такого непредсказуемого возмутителя спокойствия, который иногда совершенно разрушал устоявшийся порядок вещей и так успешно водил за нос Скотланд-Ярд, что полиция была вне себя от гнева и жажды возмездия. Причины эти можно было пересчитать по седым волоскам на голове мистера Тила, и сразу все это вспоминалось ему, когда Святой после кратковременных отлучек вновь объявлялся в Англии, а Тил встречал его в Лондоне и понимал, что конца всем этим историям не видно.