Святой Томас - [10]

Мой призрачный спутник-проводник поспешил к ближайшему из двух заброшенных универмагов, пристроенных с торцов торгового центра, — к южному. Судя по всему, у него была на уме стратегия отхода, но я за ним не последовал.

При жизни Роб был хорошим человеком, и я не опасался, что его дух желает мне зла и намеревается завести в лапы врагов.

Тем не менее мертвые не всегда надежны. В конце концов, по каким-то причинам они либо очень не хотели оставлять красоту и чудеса этого мира, либо боялись переходить в следующий мир, хотя к жизни им вернуться невозможно и здесь у них нет будущего. Они поступали неразумно в отношении самого важного для себя вопроса, поэтому безоглядно верить им — все равно что просить аудитора-налоговика помочь с налоговыми льготами, которые проглядел сам.

Теперь, когда Вольфганг и двое его спутников знали, где я, они, скорее всего, направятся к южному эскалатору. Это ближайший путь на второй этаж. Вряд ли я успел бы добраться до того пустого магазина прежде, чем они отрежут мне путь к отступлению.

Повернув к северу, я отважился прибавить шаг и уже удалился на приличное расстояние, когда что-то подвернулось мне под ногу и отлетело прочь.

— Он побежал в ту сторону! — выкрикнула женщина.

Причин скрываться в темноте и рисковать сломать шею больше не было. Я включил фонарик, прикрыв ладонью линзу, чтобы свет был не так заметен снизу.

Добежав до конца коридора, я услышал топот и металлический лязг: кто-то взбирался по северному эскалатору. По сравнению с южным собратом, по которому я поднялся тише мыши, его состояние явно оставляло желать лучшего. Темноту неожиданно пронзил луч света — преследователь добрался до середины ступенек.

Пневматические раздвижные двери в северный универмаг больше не работали, застыв в открытом положении. Я пронесся через них и оказался в бывшем храме роскоши, где некогда царил бог перерасхода. Многие витрины остались на месте. Я метнулся за них и, пригнувшись, побежал, пока не услышал, как перекрикиваются преследователи. Тогда я остановился и выключил фонарик.

Что же дальше?

Глава 5

Мой психический магнетизм срабатывал лучше всего, когда я искал человека, чьи лицо и имя знал, но обычно хватало чего-то одного. Несколько раз, когда я вызывал в уме образ нужного предмета, меня в конце концов к нему притягивало, однако вовсе не так быстро, как в случае с живым человеком.

Пока трое преследователей рассеивались по универмагу, я вообразил наволочку, в которой остались болторез, лом и молоток. Все это лежало у двери, через которую я попал в торговый центр.

Когда меня потянуло вперед, я еще раз огляделся, пригнулся и, стараясь поменьше шуметь, побежал. Я держался витрин: их передние и верхние части были стеклянными, зато задники сплошными. Они-то и заслоняли меня от сектантов, пока один из них не показался в проходе, по которому я двигался. На очередном перекрестке я свернул направо, оставив за спиной слабый свет далеких фонариков, отражавшийся от стен, колонн и стеклянных витрин.

Вперед, в темноту.

Никогда прежде мне не приходилось полагаться на психический магнетизм, чтобы пробраться через непроглядный мрак и попасть в нужное помещение. Я решил, что паранормальные способности немного стоят, если на пути к цели мой безумный дар влепит меня лбом в стену или отправит кувырком по лестнице, а то и в открытую шахту лифта. Разумеется, я уже мог и должен был ему доверять, как Человек-Паук доверял своей способности плести паутину, перелетая с одного небоскреба на другой, хотя даже малейший сбой в выделении паучьего шелка грозил падением с высоты в восемьдесят этажей.

Конечно, Человек-Паук — герой комиксов. Смерть такому не грозила, разве что компании-владелице взбрело бы в голову выбросить на помойку миллиарды долларов. Я же был настоящим человеком, и никто не спешил выкладывать за меня миллиарды.

Я погрузился в беспросветные глубины мрака, сначала неуверенно, скользя одной рукой по стеклу витрины. Другую руку вытянул вперед, в любой момент ожидая наткнуться на стену там, где ей быть не полагается. Ногой шарил по полу, чтобы не споткнуться о какую-нибудь выбоину или мусор.

С такой скоростью передвижения мне не сбежать от троицы преследователей, но даже если бы удалось ускользнуть, я бы умер от жажды или голода до того, как добрался бы до наволочки с инструментами, стоявшей перед моим мысленным взором.

Я всегда полагал, что мой дар был просто даром, а не следствием наличия редкого гена или благоприятного повреждения мозга, доставшегося мне из-за пристрастия матери к мартини во время беременности. Такой дар, как мой, казалось, исходил от некой высшей силы, и каким бы ни был ее источник — бог, или пришельцы, или волшебники из параллельной вселенной, где действует магия, — эта сила милостивая, поскольку я стремился помогать невинным и разить согрешивших. У меня не возникало желания использовать свои способности ни для того, чтобы скопить огромное богатство, ни чтобы править планетой — хоть железным кулаком, хоть бархатной перчаткой.

Почти полностью слепой, но верящий в свой психический магнетизм, подобно тому, как Паучок верил в свои способности плести паутину, а Хитрый койот — в ловушки компании «Акме» для поимки и убийства Дорожного бегуна, я вдохнул поглубже, слегка приподнялся и, сгорбившись, словно примат, поспешил вперед. Если на полу и был мусор, мне под ноги он не попался ни разу. Если и были препятствия на пути, мне они не встретились. Я интуитивно сворачивал туда-сюда, дивясь, как это у меня получается передвигаться так свободно и почти бесшумно.