Святой Михал - [64]

Уже явно ощущалось, что дыхание Поречья становится размеренным и спокойным. Все страхи остались позади. Душевному успокоению способствовали также и другие обстоятельства. Основные весенние работы закончились. Солнце грело вовсю. Если ночью, случалось, шел тихий теплый дождичек, то утро было обычно погожее. Дни стояли — краше не придумаешь. Весна шестидесятого года была в Поречье просто великолепной. Наконец пришло сообщение, что дождевальная установка готова и находится уже в пути.

Кто-то в «Венке» даже заявил: «Выборы в Поречье теперь, можно сказать, и не нужны. Все ясно заранее». Это заявление было совершенно правильным, хотя единство поречан не возникло самопроизвольно и не было таким радостным, как в начале весны, когда они все вместе приводили в порядок площадь.

Особенно тяжело переживал провал Эда. Поведение Вилема его глубоко разочаровало. Два дня он старательно избегал встреч с ним, считая и его изменником. Но Вилем, решив предотвратить полный разрыв, сам отыскал Эду и завел с ним долгий разговор. Он покаялся и признал поражение, которое уже было предрешено, разъяснил положение вещей.

— Послушай, ведь на этом наша жизнь не кончается. А потом, по-моему, вообще ничего особенного не произошло. Между прочим, пока все остается так, как было. И если хочешь знать, наша позиция в комитете даже станет сильнее, потому что Керекеш всегда будет держать нашу сторону. Поэтому, я думаю, надо, чтобы выборы прошли гладко. Это имеет и международное значение — нашей партии и правительству важно, чтобы все кандидаты получили как можно больше голосов. Эти выборы должны пройти наилучшим образом, потому что товарищ президент Новотный после них должен подписать новую конституцию.

С таким государственного характера доводом Эда согласился, хотя и без особой радости.

Прямо-таки животворное воздействие на поречан оказало торжественное открытие часов на башне костела. Монтаж их завершился несколько позже, чем предполагалось по первоначальному плану. И произошло это потому, что механикам очень понравилось Поречье, да и Павловицы тоже — они жили там в гостинице и приезжали в село на автобусе. И все же они закончили монтаж в самую пору — за неделю до выборов. Но уехали не сразу, задержались в селе еще на три дня. Погода стояла прекрасная, они купались в Душе и были готовы в любую минуту, если вдруг в часах выявится какой-нибудь дефект, тут же все исправить. Мастера хотели сдать свою работу с отличной оценкой, чтобы никто и никогда не мог на них пожаловаться.

Пуск башенных часов состоялся в субботу, накануне выборов, и начался он небольшим богослужением и освящением. В торжестве, состоявшемся в сквере перед костелом, на сей раз приняли участие почти все жители, празднично одетые, торжественные. Сознание, что речь идет о важном для всех деле, стерло на этот раз религиозные различия. В сквере буйствовали яркие краски молодой зелени и огненно-красных тюльпанов. Вокруг белой, лентами и ветками украшенной башни с квадратным, холодно поблескивающим, словно пластина льда, циферблатом кружили голуби. Все было прекрасно, настолько прекрасно, что никто не посетовал, когда два уставших голубя уселись на большую стрелку часов и та под их тяжестью немного сдвинулась вниз. Напротив, всем, кто стоял на площади, задрав вверх голову, это показалось даже забавным.

Голос у Марко в тот день был особенно густой и певучий. Он не только освятил часы, но и благословил кооператив и все село, покропил на все четыре стороны, туда, где простирались пореченские поля, сады и виноградники, и попросил всемогущего быть милостивым к тем, кто украсил его дом башенными часами, дать им хороший, обильный урожай хлеба, овощей, фруктов и особенно богатый урожай сладкого и сочного винограда. Потом он призвал верующих, чтобы утром, после ранней обедни, они, помолившись сообща, отправились выполнить свой гражданский долг и чтобы единодушно избрали всех выдвинутых кандидатов.

— Бог видит все, — сказал Марко. — И даже то, вычеркнет кто-нибудь кандидатов в бюллетене или нет.

Он говорил об этом горячо, можно сказать с воодушевлением, нарушив даже закон — ведь агитация накануне выборов запрещена.

Но на это никто не обратил внимания. Интересы поречан, их стремление к единству — вот что было для всех самым важным.

Даже такие отпетые безбожники, как Вилем и Адам, после этого богослужения были в каком-то приподнятом настроении. В костел они бы не пошли ни за что на свете, считая, что такой поступок запятнал бы их. Но тут, в сквере у костела, Вилем радостно улыбнулся Адаму. Разве часы, а значит, и это торжество не их рук дело? Да, у Вилема было такое ощущение, что сегодня чествуют именно их. Он искал глазами Эду. Но не нашел. Эда одиноко стоял на другой стороне площади и задумчиво глядел на башню.

36

В воскресенье ранним утром (часы на костеле показывали ровно шесть) Альбин вместе с Вилемом, Касицким и водителем автобуса Штепаном Бартовичем открыли избирательный участок, украшенный флажками и цветами. На стене висели государственный герб и портрет президента Новотного, окаймленный праздничной гирляндой. Они еще не успели сами выполнить свой гражданский долг, как явилась чета Эштоков.