Святой хирург. Жизнь и судьба архиепископа Луки - [31]

Известно, что Луке не были чужды идеи социализма и только воинствующий атеизм большевиков вынудил его оказаться в оппозиции к власти. Сам он читал и Ленина, и Маркса. Так что совет не тратить время на сочинения классиков марксизма-ленинизма относился к конкретному человеку, а именно к секретарю епархии. Епископ как бы просил его не быть столь привязанным к вертикали власти, хотел помочь ему обрести внутреннюю свободу. Не получилось. И спустя годы бывший секретарь Тамбовской епархии благоговел перед безбожником-уполномоченным и всегда брал под козырек. Не случайно чиновник СДРПЦ по Калининской области характеризовал его как человека, который «по вопросам современной жизни высказывает правильные суждения». «По натуре человек нерешительный, малодушен, трусоват», но «как управляющий епархией нас устраивает», – уверяет он свое начальство (21).

В 1943–1944 годах с помощью власти изживается и так называемый григорианский раскол. Он был инициирован группой российских иерархов во главе с архиепископом Свердловским и Ирбитским Григорием (Яцковским), по имени которого назван. Григориане, посчитав, что вследствие ошибок патриарха Тихона, вмешательства обновленцев и единоличного правления патриаршего местоблюстителя Петра (Полянского) «попраны права соборности в РПЦ», создали 22 декабря 1925 года для руководства церковью коллегиальный орган – Временный высший церковный совет (ВВЦС). Вскоре архиепископ Григорий и его сторонники образовали самостоятельное религиозное течение. Правда, к началу Великой Отечественной войны оно фактически исчерпало себя, и большинство его членов добровольно-принудительно поменяли свою юрисдикцию. Под давлением государственных органов под омофор патриаршей церкви переходят немногочисленные григорианские епископы – Фотий (Тапиро), Гермоген (Кузьмин), Иосиф (Вырыпаев), Феодосий (Григорович).

С открытием в Тамбове Покровской церкви там некоторое время служил григорианский протоиерей Николай Тюменев, который о своей принадлежности к этой ориентации поначалу не объявил, но архиепископ Лука узнал об этом и потребовал от Тюменева покаяния, на что получил отказ. Протоиерей ушел из церкви и служил частным образом, исполняя требы в домах верующих (22).

Еще более строго архиепископ Лука относился к «непоминающим», то есть к тем, кто так и не пошел под омофор патриарха Сергия. Он не только не допускал их в общение, но и считал возможным искоренять «крамолу» с помощью советской власти. Известны случаи, когда архиерей сообщал представителям СДРПЦ о богослужениях «раскольников» и просил их принять необходимые меры к их прекращению.

Храм, в котором служил святитель Лука в Тамбове, до 1993 года был единственной действующей церковью в городе. Скажем о нем несколько слов. Он был построен в 1763 году на месте деревянной церкви, воздвигнутой в честь освящения города (1 октября 1637 года). Он известен также как Старо-Покровская, или Солдатская, церковь в связи с тем, что с 1903 года по 1917 год она относилась к военному ведомству. После закрытия Покровской церкви в 1937 году в ней располагалось рабочее общежитие. Снова храм был открыт в 1943 году и требовал серьезного ремонта. При святителе Луке здесь было восстановлено почитание Тамбовской иконы Божьей Матери, для которой в нижнем храме устроили большой резной киот.

Владыка сумел организовать в соборе замечательный архиерейский хор. Возглавил его регент-композитор Сергей Александрович Богомолов, в прошлом питомец Тамбовской семинарии выпуска 1913 года. Кроме профессионального и любительского хора со временем появился еще и хор монашеский. Он состоял из монахинь и инокинь Вознесенского монастыря, которые после разгона обители жили по несколько человек вместе.

Итак, Лука оказался в окружении проверенного органами госбезопасности сервильного духовенства. И, конечно, ему совсем не хотелось опираться во всем на этих малодушных людей, бывших раскольников. Он пытается привлечь в клир тех, кто не побоялся пойти путем крестных мук.

«Штат арх. Лука старается подобрать из реакционно настроенного духовенства, а именно: при приеме первым вопросом ставит, обновленец или нет, а вторым вопросом, был ли под арестом. Когда же он получает ответ, что священнослужитель из староцерковных и был под арестом, то от таких охотно принимает анкету. Примером может служить священник села Текино, который освобожден из концлагеря в 1943 г.», – рапортует наверх уполномоченный СДРПЦ (23). В то же время, в пику «обновленческому стандарту», Лука настаивал на изменении внешнего облика священнослужителей. Он хочет, чтобы духовенство не стеснялось носить в общественных местах рясу, было узнаваемо даже по прическе. «Благочинному Леоферову предложил отпустить волосы, бороду и не ходить в светской одежде, а протодиакону Покровской церкви приказал больше не ходить в парикмахерскую и не носить светскую одежду. Сам арх. Лука намерен на намеченном Облздравотделом в конце марта областном совещании врачей присутствовать в архиерейском облачении» (24).

При легализации структур Московского патриархата многие вещи не оговаривались. И реальное положение дел выяснялось в обстоятельствах жизни. За годы террора идеологические работники и помыслить не могли, что «попы» могут что-то предпринимать без их ведома. Непокорных просто репрессировали. И вот, в точке бифуркации, некоторая независимость епископата в принятии решений натолкнулась на стремление советской власти подмять все под себя.