Святой Грааль. Во власти священной тайны - [43]

«Хвала тебе и честь, сын Гамурета! Господь тебе явить желает милость! Я говорю о том, кого на свет благая Герцилойда родила… отныне будь блажен и целомудрен! Хвала тебе за тот высокий жребий, дарованный и выпавший тебе, о муж, увенчанный венцом спасенья! Знай: эпитафию прочли сполна: ты избран быть хранителем Грааля!.. Ты в юности познал немало скорби, но радость от нее тебя избавит. Ты бился за души своей остаток и одержал победу в этой битве, с волненьем и надеждой ожидая услад смиренных и отрад для плоти».

Парцифаль, Кундри и Фейрефиз отправляются в Мунсальвеш, и Парцифаль возвещает всем, что «никто не властен силой взять Грааль, за исключеньем одного избранника, который призван Господом Самим». По всем странам и землям разлетается весть о том, что Грааль невозможно захватить силой, и вследствие этого многие рыцари прекращают поиски святыни; посему она и остается сокровенной вплоть до сего дня». Когда они прибывают в Мунсальвеш, мучения Амфортаса становятся еще более нестерпимыми, чем когда-либо прежде; но герой вскоре задает спасительный вопрос, и Амфортас наконец-то получает исцеление. В замке восстанавливается рыцарский орден; Парцифаль вновь соединяется с Кондвирамур; Амфортас уступает свой дворец и трон хранителя Грааля Парцифалю; Фейрефиз влюбляется в деву — хранительницу Грааля Репанс де Шой и принимает святое крещение, чтобы иметь возможность жениться на ней. Вольфрам завершает роман кратким рассказом о сыне Парцифаля, Лоэнгрине, который в качестве правителя направлен в Брабант, где становится супругом Эльзы, герцогини Брабантской. В качестве главного условия при заключении брака он заставляет ее пообещать, что она никогда не будет спрашивать о его происхождении. Однако Эльза вскоре нарушает свое обещание, и Лоэнгрин возвращается в Мунсальвеш, «к хранителям Грааля». А в завершение Вольфрам вкратце говорит об аутентичности и истинности своей повести:

«Коль мэтр Кретьен, почтенный де Труа, в своем рассказе допустил неточности, Киот, приславший нам правдивые писания, имел причину устранить ошибки. Поистине, почтенный провансалец без всяких вымыслов поведал нам, как Герцилойды сын обрел Грааль, что было предначертано ему, когда Амфортаса постигла кара. В Германию из дальнего Прованса прислали нам правдивые писанья. На этом приключения кончаются. Ни слова больше говорить о них не стану я, Вольфрам фон Эшенбах; добавлю только сказанное мэтром. Его детей, высоких родословьем, я поименно перечислил вам; я вам назвал их всех до Парцифаля, рассказ о коем я довел до места, до какового вопреки всему его вела — и довела — Фортуна».

Возвышенный героический тон концовки резко подчеркивает различие между вольфрамовской версией темы Грааля и вариантами французских авторов. Для него это не ангельские видения и мистическое устремление к высшему религиозному опыту, а исполнение личностью своей предначертанной судьбы в строго упорядоченном, идеальном обществе — обществе, как небо от земли, далеком от атмосферы постоянных гражданских войн, сотрясавших Германию при его жизни. Грааль — это утверждение «высокого рода» Парцифаля, Божественный символ небесных полномочий, посредством которых эта династия правит; однако в центре повествования — сам Парцифаль. Он обретает и свою духовную цель, и воплощает предначертанную ему судьбу. Величие романа Вольфрама заключается прежде всего в его особой теплоте и человечности, психологически достоверном изображении глубины отчаяния Парцифаля и, напротив, его радости и нежности при воссоединении с Кондвирамур и их сыном в конце романа. Эти образы остаются с нами и после того, как мы перевернем последнюю страницу книги Вольфрама. Мы начали рассказ о Вольфраме-поэте с того, что охарактеризовали его как фигуру идиосинкразическую и подчеркнуто индивидуализированную. Именно такова и его версия темы Грааля.

ЭПИЛОГ К ЧАСТИ ПЕРВОЙ

Таковы в основном сюжеты и темы повестей о Граале, созданных разноязычными авторами за полвека — в период между 1190 и 1240 гг. Если я позволил себе привести достаточно подробные выдержки из них, то только потому, что все эти цитаты — важнейшие документы для нашей концепции о том, как разные авторы интерпретировали и разрабатывали тему Грааля. При этом я старался быть по возможности беспристрастным, не делая подчеркнутого акцента на аспектах, говорящих в пользу той или иной интерпретации. Точно так же (за исключением особо оговоренных случаев) я нигде не утверждал, что необходимо учитывать случаи, что одна авторская версия предшествует другой[95]. Нам следует вернуться назад и взглянуть на эти романы как на целостную группу, чтобы сделать выводы на основе рассмотрения и как целостного явления, нежели оценки их деталей и индивидуальных черт.

Даже при кратком обзоре богатство и многообразие материала выглядят весьма впечатляюще; более того, с полным основанием можно говорить о том, что именно в этих повестях кроются истоки позднейшего романа в прозе и — в отдаленной перспективе — нашей современной новеллы:

«…приключения Персеваля, описанные в «Conte du Graal» («Повести о Граале»)… привели к расцвету целого цикла прозаических романов об Артуре, являющих собой жанр, возникший целиком на основе материалов о Граале. Четкая дифференциация сюжетов этих романов становится очевидной уже вскоре после 1200 г. Романы в прозе приобретают характер религиозных исканий, семена которых были посеяны еще в «Повести о Граале», тогда как современные им романы в стихах избегают любых упоминаний и даже намеков на поиски Грааля, а сами рыцарские приключения полностью лишены обертонов трансцендентного плана. Изменение направления поисков символически выражается в обращении к прозе, обладающей репутацией большей достоверности, что делает ее более приемлемым средством для беседы о вопросах спасения. Ее — с точки зрения формы — можно также рассматривать как отзвук тех исторических хроник, на основе которых возникли романы».