Святой Грааль. Во власти священной тайны - [24]
Автор «Перлесво» заявляет о своих намерениях в первой же фразе своего произведения, определяя и сам образ Грааля, и контекст, в котором он раскрывается:
«Слушайте историю о священной чаше, названной Граалем, в каковую была собрана драгоценнейшая кровь Спасителя в тот самый день, когда Он был распят во искупление грехов рода человеческого и спасение оного от ада. Кровь ту собрал Иосиф [Аримафейский] по велению ангела, и благодаря его писаниям и свидетельствам нам учинилось известно, как рыцари и достойные мужи воспылали желанием пострадать и принять муки, чтобы установить на земле Закон Иисуса Христа, каковой Он пожелал возобновить Своей смертью и распятием».
Далее следует пролог, в котором изложено родословие хранителей Грааля от родственников Иосифа Аримафейского вплоть до времен короля Артура. Единственная тайна, остающаяся нераскрытой, — это тайна личности Доброго Рыцаря, потомка Иосифа, «об имени и деяниях коего вы скоро услышите». Это во многом повторяет аналогичную концепцию творения Робера де Борона, но Робер раскрывает роль и значение Грааля постепенно; здесь же о нем объявлено сразу, в самом начале, поскольку Грааль прямо связан с темой Нового Закона Христа, противопоставляемого Ветхому Закону язычников и иудеев. В «Перлесво» нет никаких тайн, нарочито замедленного раскрытия темы истинной природы Грааля. Эта тема декларируется сразу же, а сама история излагается в виде последовательности драматических эпизодов и сцен — созданий могучего творческого воображения.
История начинается при дворе короля Артура в тот момент, когда король вдруг «утрачивает свою былую страсть к подвигам и возвышенным деяньям». Когда королева упрекает его за это, Артур отправляется на поиски приключений. Во время этих скитаний он узнает о Перлесво от некой девы, которая также бросает ему дерзкий упрек в отсутствии рвения в вопросах рыцарской чести и доблести, но когда, раздраженный ее упреками, Артур оборачивается к ней, он слышит голос, повелевающий ему собрать большой придворный круг, после чего он сможет возродить свою былую славу. Когда король возвращается в свой замок и дает пышный пир, к нему является некая дева и привозит в повозке головы 150 рыцарей, обложенные золотом, серебром и свинцовыми пластинами. Дева сообщает Артуру, что причиной гибели всех этих воинов стала оплошность некоего рыцаря, который прибыл в замок Короля-Рыбака и не осмелился «задать вопрос»; в результате этого король «впал в ужасную слабость». Поведав это, дева уезжает, но по пути ей встречается Гавейн, который опаздывает на пир в замок. Гавейн провожает ее и узнает из ее уст о существовании Доброго Рыцаря, которому суждено задать роковой вопрос. Гавейн оказывается в окрестностях замка Короля-Рыбака, но некий голос возвещает ему, что он сможет отыскать его лишь в том случае, если Бог этого пожелает. Гавейн начинает поиски Доброго Рыцаря, поначалу — неудачно; но затем он случайно оказывается у хижины отшельника, находящейся возле замка Короля-Рыбака, и узнает путь туда. Выслушав отшельника, Гавейн направляется в замок:
«…вскоре он уже мог видеть пред собой мощную стену, окружающую твердыню замка, и его крепкие ворота. Посреди проема ворот он увидел лежащего льва, прикованного цепью к стене, а на противоположной стороне возвышались две жуткие фигуры из меди, которые посредством хитроумного механизма могли с огромной силой метать в противника стрелы из своих самострельных арбалетов. Завидев эти мрачные изваяния и льва, лежавшего в проеме ворот, сэр Гавейн не посмел приблизиться к воротам. Он поглядел на вершину стены и увидел людей, вероятно, святой жизни — то были священники в стихарях и престарелые седовласые рыцари в одеяниях, напоминающих облачения монахов или клириков, — и на каждом из бастионов красовался крест. Прямо на стене высилась небольшая часовня, и в нее то и дело входили люди, выходившие из главного зала замка. На кровле часовни возвышалось сразу три креста, на каждом из коих был изображен золотой орел. Священники и рыцари, проходя по стене, преклоняли колени пред часовней и время от времени обращали свои взоры на небо, радуясь и ликуя; казалось, словно они видят в вышине Самого Господа и Его Пречистую Матерь. Сэр Гавейн взирал на это издалека, не отваживаясь приблизиться к замку из опасения перед медными фигурами, кои могли издали поражать врагов арбалетными стрелами, столь грозными, что никакая броня не в силах была защитить от них. Однако Гавейн не видел пред собой пути ни влево, ни вправо; он мог либо вернуться назад, либо скакать к замку. Рыцарь недоумевал, как ему поступить. Но в этот момент он поглядел вперед и увидел священника, выходившего из ворот замка.
— Прекрасный сир, — окликнул он сэра Гавейна. — Что вам угодно?
