Святой Грааль. Во власти священной тайны - [154]
Сценарий, предложенный Хаммер-Пургшталлем, оказался неопровержимо-убедительным для многих энтузиастов Грааля. Критически важным звеном стало использование Вольфрамом слова Templeisen в отношении стражей Грааля, под которым он наверняка имел в виду просто «храмовников», то есть храмовую стражу, а не орден рыцарей Храма (тамплиеров). Но это — всего лишь частное мнение, а не реальное доказательство, что открывает широкое поле для всевозможных домыслов. Сан Марте (Альвиш Шульц), который в 1842 г. перевел «Парцифаля», повторил некоторые из идей Хаммер-Пургшталля в своем исследовании артуровских легенд, опубликованном в 1841 г., указывая на параллель между головой на блюде в «Передуре» (которую он отождествлял с Граалем) и культом Бафомета у тамплиеров. Он утверждал, что тамплиеры верили в способность Бафомета заставлять цвести деревья и леса, что перекликается с растительными мифами, упоминаемыми в «Золотой ветви», и их параллелями с темой Опустошенной земли в романах о Граале. Джесси Уэстон также не устояла против соблазна порассуждать о Граале. Утверждая, что Грааль был связан с обрядами загадочной гностической секты III в., так называемых нассеев, она заявила, что тамплиеры поддерживали контакт с их преемниками, еще существовавшими в XII в., и что Грааль и его секреты носили столь опасный и еретический характер, что тамплиеров пришлось запретить и уничтожить. В поддержку этого она приводит тот факт, что создание романов о Граале прекратилось примерно в то же время, когда орден был запрещен и распущен.
Гипотеза исторического заговора и Грааль
Миф о Граале и тамплиерах не принимался всерьез вплоть до двух последних десятилетий XX в. Он лежит в основе наиболее претенциозного из всех псевдоисследований Грааля — книги «Святая Кровь и Святой Грааль», которая представляет собой классический пример гипотезы исторического заговора. Для «заговорщиков» история — это не трескучая болтовня, как называли ее люди типа Генри Форда, а в своем ортодоксальном варианте суть грандиозный обман, реализуемый теми, кто в состоянии скрывать истину. Исторические свидетельства, по их мнению, — вещь ненадежная и подверженная различным интерпретациям, и если даже обстоятельства убийства президента Кеннеди вызывают самые серьезные сомнения, легко понять, почему факты, изложенные в альтернативной версии, выглядят столь убедительными. Для того чтобы опровергнуть по всем пунктам «Святую Кровь и Святой Грааль», необходима книга, по объему как минимум не уступающая ей, а между тем это текст, основанный на измышлениях и инсинуациях, а не серьезных научных дебатах. Ключевым звеном в этой истории являются некий анонимный информатор и тот факт, что человек, названный им, много лет назад действительно познакомился в Париже с другим персонажем той же истории. Естественно, что вся аргументация здесь сводится к искусно подобранной серии предположений в сочетании с выгодной для авторов трактовкой скользких фактов. Тема книги выглядит весьма интересной. Она начинается с загадки: каким образом заурядному приходскому священнику в Кевенне неслыханно повезло стать обладателем несметных богатств, что позволило ему украсить свою церковь в Ренн-ле-Шато загадочными надписями и фресками? По сути, составляющие этой истории типичны для охоты за сокровищами, в которой «сокровища» вместо несметных финансовых ценностей представляют собой некую тайну, способную потрясти мир. Средоточием исследований оказались массы документов, хранящихся в Национальной библиотеке в Париже и представляющих собой брошюрки о той маленькой деревушке, в которой находится интересующая автора церковь. Брошюрки эти, если не считать самих описаний, представляют собой совершенно безобидные фантазии, которые время от времени (как это хорошо известно всякому издателю, имеющему отношение к публикации исторических материалов) предлагаются им восторженными дилетантами, убежденными, что они неожиданно обрели ключ к вопросам «жизни, Вселенной и всего-всего остального». Это жанр, который, не будь он таким скучным, с лихвой вознаградил бы исследователя как одно из явлений массовой культуры XX в. Хороший фольклорист сумел бы классифицировать его подобно тому, как классифицируются и изучаются «городские мифы». Обычный их источник — переработанная, что, впрочем, отнюдь не обязательно, версия наиболее экстремистских сочинений масонов XVIII в. или их приверженцев. Затем эти писания подкрепляются разного рода шифрами и измышлениями, о которых мы уже говорили, и обычное резюме выглядит примерно таю «За счет отступлений и подстрочных примечаний фрагменты информации увеличиваются в объеме и дополняют друг друга». Это авторская характеристика принципа описания материала, объективно отражающая их методы работы.
