Святой Грааль. Во власти священной тайны - [102]

Перед заключительными сценами в Саррасе мы узнаем о кончине Паламеда, которого подло убил Гавейн после того, как первый был серьезно ранен в поединке с Ланселотом. Это весьма странная сцена, происходящая в странный момент сюжета; создается впечатление, что автору хочется поскорее закончить свое повествование обо всех прочих персонажах, причастных к истории Тристана и Изольды. Это впечатление становится еще более пугающим после самоубийства отца Паламеда, Эсклабора, который кончает с собой, узнав о гибели сына. Это можно воспринимать как оборотную сторону обретения Грааля — напоминание о том, что приключения в поисках Грааля всегда сопряжены с невзгодами и что эти поиски приносят не только благо, но и зло. Когда об этих трагических событиях узнает король Артур, он приказывает, чтобы Гавейн никогда более не смел показываться в Камелоте.

Эпизод прибытия Грааля в Саррас в значительно сокращенном варианте опять-таки заимствован из «Ланселот-Грааля», однако сцена всеобщего ликования идет вразрез со всем предшествующим содержанием романа и последующим развитием сюжета. Борс возвращается ко двору Артура и сообщает королю Артуру о завершении поисков; однако Гавейн также возвращается ко двору, и Артур обвиняет его в убийстве многих из числа пятидесяти четырех рыцарей, погибших во время поисков Грааля. Гавейн уверяет, что он убил только тридцать два из них, но относит это на счет malheur, несчастного стечения обстоятельств. На этом роман неожиданно обрывается:

«Так завершается рассказ о приключениях Грааля, ибо они подошли к концу, и всякий, кто захочет прибавить к ним хоть что-то — суть лжец. На этом кончается история о Тристане и Святом Граале, история настолько полная, что к ней невозможно прибавить ни слова».

«Парцифаль в прозе» являет собой новое уклонение от основной канвы романов о Граале в том смысле, что он стремится включить в одно связное повествование всех важнейших героев Артуровского цикла, и в этом, по-видимому, заключается главная причина появления Грааля, который, несмотря на то что он как бы обрамляет повествование в начале и в конце, является по сути малосущественным элементом сюжета. В нем главное место занимают приключения, и основное внимание в рассказе сфокусировано на сражениях и поединках между рыцарями, носящих порой скоре словесный, нежели вооруженный характер. В числе таких словесных поединков — постоянные дебаты о рыцарских доблестях, в отношении которых спутники Тристана, Динадан[258] и Паламед, придерживаются противоположных взглядов. Динадан — насмешник и циник, а Паламед — язычник, который тем не менее придерживается высоких рыцарских идеалов. (Очень заманчиво усматривать в Паламеде отзвук образа Фейрефиза в «Парцифале», однако фигура благородного сарацина нередко встречается во французских романах той эпохи.) Грааль также можно считать выражением духовной составляющей идеалов рыцарства, но его образ особого энтузиазма не вызывает, несмотря на заявление автора, что он «много раз читал и перечитывал ее [историю о Граале]». Тема злосчастий и невзгод, сопровождающих поиски Грааля, занимает куда более видное место, чем религиозные мотивации для рыцарей, разыскивающих его.

Новая версия романа «Ланселот-Грааль»

Сюжет, в котором доминируют приключения, получает дальнейшее развитие в так называемом «Романе о Граале»[259]. Как и в более ранних романах, здесь весьма трудно определить приоритет одного текста по сравнению с другим, и некоторые считали, что источником материала для «Романа о Граале» следует считать «Тристан в прозе». Хотя существуют убедительные аргументы в пользу того, что «Тристан в прозе» действительно является оригинальным произведением, эти два произведения в целом ряде аспектов развивались бок о бок Сохранилось немало полных или почти полных экземпляров «Тристана», но с «Романом о Граале» дело обстоит иначе. Это — весьма спорное произведение, поскольку мы не располагаем ни одним списком, хотя бы приблизительно воспроизводящим полный текст. Последний приходится реконструировать по отдельным фрагментам франкоязычного оригинала, а также по вариантам, сохранившимся на испанском и на португальском языках. Мы вправе сказать, что он был достаточно широко распространен, поскольку некоторые французские фрагменты найдены в библиотеках Северной Италии. Большую часть текста можно реконструировать с высокой степенью вероятности, и в результате складывается произведение, сочетающее в себе множество противоречивых элементов, которые разные авторы добавили к оригинальному тексту «Ланселот-Грааля». «Роман о Граале» иногда называют также циклом «псевдо-Робера де Борона», поскольку неизвестные редактор и переписчик приписали свой труд именно Роберу, которого считали крупнейшим авторитетом по артуровской тематике и воспользовались таким же названием для всего труда — «История Грааля»[260]. Иногда мы замечаем следы этого в «Ланселот-Граале», где окончание раздела, посвященного Ланселоту, по всей видимости, бывшее ранее самостоятельным романом со своим собственным окончанием, было переработано, чтобы сюжет согласовывался с поисками Грааля. В этой новой версии подобные стыковые места сглажены, и весь цикл объединяется в сводный эпос об Артуре — истории возвышения и падения