Святой Франциск Ассизский - [41]

Вера и целомудрие победили силу. Но времена были тяжкими. Следующим летом по умбрской земле вновь прокатилась волна сарацинов и норманнов, особенно же пострадал Ассизи. Витале д’Аверса, капитан Фридриха II, поклялся, что не остановится, пока не захватит город. Устрашающие известия достигли и Сан Дамиано: «Осада все сильней. Ассизи не в силах выстоять. Не хватает продовольствия. Город должен будет открыть ворота перед этими бесами. Это дело нескольких дней».

Ассизи! Там оставались семьи сестер, родственники, родные дома, которые так дороги сердцу. Но не об этом беспокоилась святая Клара, Выше витала ее мысль. Стоя среди монахинь на монастырском дворе, она сказала им: «Дражайшие сестры, ежедневно к нам из этого города приходит много хорошего. Мы были бы жестоки и неблагодарны, если бы в минуту, когда Ассизи потребовалась помощь, не сделали бы всего, что в наших силах». Она велела принести пепла и повторила дорогой ей обряд покаяния — обнажила голову и посыпала ее пеплом, потом проделала то же с сестрами: «Ступайте же к Господу нашему и всею душою молите Его об освобождении города».

В ту ночь Бедные Дамы молились, бичевали себя, рыдая и предлагая в жертву свою жизнь ради спасения города. В ту же ночь жители Ассизи пошли в смелую атаку, и мужественно отбросили войско Витале д’Аверса. Рассвет, коснувшись склонов Субазио, увидел победные знамена на башнях Ассизи, а в долине — убегающих солдат императора. Проникнув в покои Сан Дамиано, рассвет увидел дев, лежащих без чувств, словно лилии после бури. Город был спасен не столько благодаря мужеству воинов, сколько силою искупительной невинности.

Проходили месяцы и годы, и слава святой Клары перешагнула через Аппеннины и через Альпы. Представительницы придворной аристократии Европы — Агнесса Богемская, Изабелла Французская, Елизавета Венгерская, Герметруда Брюгская, а потом и Елизавета Португальская, и Бланка Кастильская обратились к идеалу нищеты, столь чудесно воплощенному в Кларе дельи Оффредуччи. Так было распространено ее апостольство, а четыре письма, написанных ею Агнессе Богемской — первой представительнице славянского народа, прожившей в учении святого Франциска и развившей его, свидетельствуют о мистической мудрости Клары, о ее изысканной учености и по-матерински горячей любви к своему делу. Она оставалась утонченной, знатной дамой и итальянкой даже в своей духовности. Не путешествуя и почти не говоря, она совершала великие подвиги — помогала нуждающимся, заботливо воспитывала души в любви к Богу, защищала свою страну.

Глава шестая ВОИНСТВО РАСКАЯВШИХСЯ

ОБЕЩАНИЕ

24 февраля 1209 года Франциск услышал от Евангелия призыв к проповеди, а от Иннокентия III получил на это позволение; и все же, вернувшись в Ассизи, он был охвачен сомнением, достоин ли он этого, и не лучше ли ему остановить свой выбор на отшельничестве. Всю жизнь его сопровождало разногласие между его природной веселостью и дружелюбием, некогда сделавшими его королем празднеств, и стремлением к одиночеству, исходящим из его призвания.

Он поделился сомнениями с братьями: «Я слишком невежественен, чтобы проповедовать. Молитва очищает душу, проповедь же связывает с людьми и потому покрывает душу налетом мирского. Господь Иисус показал нам пример апостольства, когда тело разрывается, а воля укрощается гораздо более, чем во время молитвы, и поэтому я думаю, что апостольство лучше. Но смогу ли я идти по этому пути? Что будет лучше для меня, проповедь или размышления?»

Братья не знали, что ответить. Тогда кроткий Франциск спросил святую Клару и брата Сильвестро, и святая Клара из оливковых зарослей возле Сан Дамиано, и брат Сильвестро из лесов Субазио, ответили ему, что Божья воля в том, чтобы он проповедовал. Когда посланник, а им был брат Массео, возвратился, святой Франциск не сразу спросил его об ответе, но, победив в себе естественное любопытство, обнял его, вымыл ему ноги и приготовил трапезу, как почетному гостю, а затем отправился вместе с ним в рощу, стал перед ним на колени, с благоговением снял капюшон, и, скрестив руки на груди, спросил: «Что же Господь мой Иисус повелевает избрать мне?»

Он был кроток настолько, что умел видеть Волю Божью в советах своих духовных детей. Услышав от брата Массео ответ, святой Франциск с готовностью поднялся, препоясался веревкой и сказал: «Идем же с Божьей помощью».

Вместе с братом Массео и братом Анджело они пошли по первой дороге, которую увидели и оказались у замка ди Альвиано, где святой Франциск, уже убежденный в том, что выполняет волю Божью, начал проповедовать. Над площадью вились ласточки и щебетали, да так громко, что голоса его не было слышно — и тогда, разгневавшись, святой сказал им: «Сестрицы ласточки, настало время говорить мне, ибо вы уже поговорили. Слушайте же внимательно, пока я не кончу мою речь, ибо в ней — слово Божье». Ласточки молчали все время, пока он проповедовал. Жителей той округи — оттого ли, что на них подействовало это чудо, или оттого, что слова святого проникли им в душу, так были восхищены, что пожелали все — и мужчины, и женщины, бросить свои жилища и следовать за ним. В то время такое случалось, но лишь тогда, когда проповедовали еретики — так возникали секты, противостоявшие Церкви. И тут святого Франциска озарила мысль — а что если обратить порыв фанатиков в благое дело? Что, если создать многочисленную конгрегацию мирян, которые жили бы в евангельской бедности и чистоте, но при этом полностью подчинялись бы Церкви? Многие из толпы говорили ему: «Брат Франциск, мы хотели бы следовать за тобою, но что же делать нам с семьями и детьми, не можем же мы бросить их? Как же нам следовать тебе?» И святой ответил им: «Не торопитесь уходить, ибо я подготовлю для вас то, что вы должны будете исполнять для спасения души».