Святослав. Возмужание - [16]

– Может, в лес ушли? – предположил Святослав.

– Они на Мольбище, – ответил Велесдар, – сейчас самое время провожать Хорса. Жаль, не поспеем, придётся подождать.

Они уселись на колоду возле кострища, похожего на то, что было на поляне у Велесдара.

Вскоре после захода солнца на утоптанной тропинке со стороны степи показалось двое мужей – старший и молодой. Велесдар со Святославом поднялись им навстречу.

Хорсослав был ещё не старым мужем небольшого роста, беловолосым и таким доброжелательным, что казалось, сам излучал свет. Только в очах была спокойная задумчивость, оттого что он большей частью пребывал мыслями там, в бездонной выси, по которой движет свой огненный воз Хорс-Солнцеводитель.

Степко – худощавый остроносый юноша с густой гривой длинных, как у девочки, волос – ничем не походил на кудесника. Только выражение серых глаз было таким же отрешённым, как и у его наставника.

– Добре, что пришли! – обрадовался Хорсослав. – Непременно, отец Велесдар, покажем твоему ученику и Мольбище Хорса, и день прихода Купалы – всё сам увидит. А сейчас пойдёмте, дорогие гости, отдохнёте с дороги.

После дневного похода и сытного ужина Святославу захотелось скорее лечь. Веки отяжелели, голова сама склонялась на грудь.

– Засыпает малец, – заметил Хорсослав. – Степко, отведи его на лаву.

– Мы лучше на сено, пойдёшь? – слегка толкнул Степко Святослава.

– А? Что? Какое сено? – не сразу понял тот.

Но пока шли, пока укладывались под открытым небом на душистой копне, дремота развеялась, и юноши стали разговаривать, расспрашивая друг друга о том о сём, как это ведётся между сверстниками.

– Ты давно обучаешься у отца Велесдара? – спросил Степко.

– Не очень, – неопределённо ответил Святослав. Ему не хотелось признаваться, что он появился в лесу только в этом Яре.

– А я уже восемь лет у Хорсослава постигаю звёздную и солнечную науку. Конечно, мало ещё знаю, но твёрдо решил – буду солнечным жрецом, как отец Хорсослав. На Богояров день, когда в Киев ходили, я от самого Великого Могуна благословение получил. Уже и имя себе для посвящения выбрал – Добросвет. Как тебе, нравится?

– Нравится, – отвечал Святослав. – А сколько надобно учиться, чтоб постичь всю волховскую науку? – поинтересовался он.

– Хм, сказал – всю науку! Да кто ж её всю постигнуть может? Одной человеческой жизни мало, и двух, и трёх… Потому как Хорсослав говорит, что жизнь человеческая супротив Вечности как искра, промелькнувшая в небе…

– Как же тогда учиться, если жизни не хватит? – воскликнул, приподнимаясь на локте, Святослав.

Степко помолчал, раздумывая, как бы яснее выразить мысль. Ещё раз взглянул на обритую голову Святослава, – значит, ученик Велесдара готовится к пути воина. Это подсказало верный образ.

– Ты видел, конечно, как сплетена кольчуга. Что само по себе одно кольцо? Так, безделица. А связанные между собой во множестве, они дают надёжную защиту воину, против меча, стрелы и кинжала устоять могут. Так и я в волховской науке лишь кольцо малое. Но Хорсослав учит меня, а его учил предыдущий волхв, а у того тоже был свой наставник. Все они давно умерли, но я напитываюсь их знаниями, благодаря которым буду помогать людям и которые передам своему ученику. Как звенья в единой цепи. Так всё течёт в Свароговом мире, которому нет предела, потому как кроме наших дней и лет есть ещё День Сварога, и Ночь Сварога, и Месяц, и Год, и Век Сварога…

– А это много? – не понял Святослав.

– Посчитай. Ежели Час Сварога длится около двух тысяч лет нашего времени, то День Сварога – это двадцать четыре тысячи лет, и столько же Ночь…

Святослав молчал, потрясённый. Только теперь он понял, как много знает этот отрок, почти ровесник ему, но по сути уже почти волхв. Непривычно огромные числа и времена, новые понятия, о которых так просто говорил Степко, с трудом переворачивались в голове, подобно тяжёлым каменьям.

– А как же люди смогли узнать про это? Ведь наши дни, по сравнению с этим, и вправду песчинки…

– Ты забыл про кольчугу, – напомнил Степко, – в которой каждое кольцо – опыт и жизнь отдельных кудесников и Могунов, звездочётов, жрецов Хорса, Макоши и прочих светил, а всё вместе – Великие Веды… Вот и получается цепь, которая тянется из прошлого в грядущее без перерыва. Каждый волхв – это звено цепи, а вместе они – кольчуга, защищающая тело Руси.

Святослав не заметил, как явь перешла в сон. Он видел над собой то же звёздное небо, к которому ему вдруг страстно захотелось приблизиться. Тело стало невесомым, и он, оттолкнувшись, скользнул вверх, в бархатную синеву, и пошёл прямо по Млечной Стезе, погружая ноги по щиколотку в тёплую звёздную пыль.

Проснулся Святослав оттого, что Степко осторожно, но настойчиво тряс его за плечо.

– Вставай, ты вчера спрашивал… Пока звёзды не ушли, давай пойдём, поглядишь, как они бегут по небесному своду…

Святославу показалось, что он и не спал вовсе, – вот только что говорили о вечном, а сейчас, плеснув в лицо холодной воды из корчаги, идут узкой тропкой по предрассветной степи, и над головой всё то же звёздное небо.

Вскоре вышли к большому округлому холму, с вершины которого сбегали какие-то тёмные полосы-дорожки, а на склонах там и сям были вкопаны и разложены камни. Наверху виднелся то ли деревянный столб, то ли кумир. Это всё, что смог разглядеть Святослав при свете тонкого серпа Луны.