Святослав - [34]
Вполне в духе устного предания вся деятельность Ольги по обустройству земли сведена к одной поездке и отнесена к одному году>{195}. Здесь проявилось стремление летописца упростить историю организации на Руси погостов, приписав всю реформу одному человеку – Ольге. Любопытно, что примерно так же летописец ранее попытался изобразить процесс подчинения славянских племен Киеву как результат деятельности одного Вещего Олега, хотя этот процесс растянулся на несколько столетий. Так было проще>{196}. Итак, великая податная, административная, хозяйственная и т. д. реформа Ольги перестает существовать. Остались все те же устроительные мероприятия, произведенные княгиней в опустошенной Древлянской земле. И это обидно. Вместе с историей реформы Ольги исчезли те крохи информации, которые были в летописи о Святославе в 940-х годах. Мы вновь о нем ничего не знаем. Вернее, «Повесть временных лет» ничего не знает о нем в этот период времени. Для летописца он – младенец, и писать о нем нечего. Мы, в отличие от летописца, знаем, что он взрослый, но и нам также писать нечего. Нет фактов. Кто же все-таки стал править в Киеве после Игоря? Его сын Святослав? Или его вдова Ольга? Принимать всерьез заголовок, сделанный летописцем перед историей похода Ольги в Древлянскую землю («Начало княжения Святослава, сына Игоря»), не стоит. Мы опять здесь имеем дело с поздней искусственной вставкой>{197}. Именно Ольга подавляет восстание древлян и наводит порядок в их земле. Но можно понимать и так, что она это делает, поскольку Святослав еще мал. Такова логика летописного повествования. Исследователи часто эту логику принимают, потому и существует в научной литературе устойчивое представление о том, что Ольга была регентшей при малолетнем сыне до его совершеннолетия>{198}. Но так ли это? Напомню, что древляне, убив Игоря, рассуждали следующим образом: «Вот убили мы князя русского, возьмем жену его за князя нашего Мала, и Святослава возьмем и сделаем с ним, что захотим». Что могли захотеть сделать древляне с сыном ненавистного им Игоря? Вероятно, убить. Если бы Ольга держалась в Киеве только именем Святослава, то зачем древлянам, которые хотели выдать Ольгу замуж за своего князя, выбивать опору у нее из-под ног? С другой стороны, если бы она была не регентшей, а киевской княгиней, то уничтожение Святослава в случае женитьбы Мала на Ольге было бы логичным. Зачем было оставлять в живых сына ее прежнего мужа? Судя по летописному рассказу, древлян интересовала именно Ольга, а не ее сын. Сообщение летописи о малолетстве Святослава порождено стремлением древнерусских книжников построить «четкую» историю княжения «Рюриковичей» на Руси: Рюрик, Игорь, Святослав, Владимир и т. д. Между тем у нас есть все основания считать, что Ольга изначально заняла киевский стол как княгиня. Посмотрим, что летописи сообщают о ней и Святославе в 950-х годах.
До середины XI века в летописном повествовании часто встречаются записи типа: «Знамение змиево явилось на небе, и видно его было отовсюду». И это относительно целого года (1028-го)! Или под следующим годом: «Мирно было». Неужели ничего более на Руси в эти годы не случилось? Или летописец не знал больше? Или не хотел писать о чем-нибудь? О X веке и говорить не приходится. Ольга в 947 году «пребывает в любви с сыном» в Киеве, а о последующих семи годах вообще нет ни слова. Проставлены пустые даты, без обозначения событий. Только под 955 годом сообщается, что Ольга отправилась «в Греческую землю и пришла к Царьграду». Впрочем, все это объяснимо. Как уже говорилось выше, в первоначальном летописном тексте дат не было, шел единый рассказ, разбитый по годам позднее, при переписывании в очередной свод. Летописец знал о подавлении восстания древлян, о поездке Ольги в Константинополь и описывал эти события одно за другим>{199}. Тот, кто позднее проставил в летописи даты, знал, что Ольга посетила Константинополь в середине 950-х годов. Исходя из этого, он и поставил дату. Так между известными событиями и получился разрыв в семь лет. Интересно другое – главным действующим лицом вновь оказывается Ольга, а не Святослав.
Летопись сообщает: «Направилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду. И царствовал тогда царь…» Тут в разных вариантах «Повести временных лет» расхождения – в Лаврентьевской летописи этот царь – Иоанн Цимисхий (вступивший на престол в 969 году, но хорошо известный русским летописцам по русско-византийскому договору 971 года), а в Радзивиловской и ряде других – Константин Багрянородный (который в это время действительно занимал византийский престол). Скорее всего, мы имеем дело с очередной вставкой. В народном предании, записанном позднее в летописи, действовал какой-то безымянный царь. К этому-то царю и явилась Ольга. «…И увидел царь, что она прекрасна лицом и разумна, удивился, беседуя с ней, ее разуму, и сказал ей: „Достойна ты царствовать с нами в столице нашей“. Она же, уразумев смысл сказанного, ответила царю: „Я – язычница. Если хочешь крестить меня, то крести меня сам. Иначе не крещусь“. И крестил ее царь с патриархом…»
