Святослав Хоробре: Иду на вы! - [28]
Вот как описывают внешний вид "больших сараев", стоявших на варяжской прародине новгородцев и ладожан, немецкие миссионеры. Саксон Грамматик — о храмах Рюгена-Руяна:
"Посреди города (Арконы — Л. П.) была площадь, на которой стоял храм из дерева, изящнейшей работы (…) внешняя стена здания выделялась аккуратной резьбой, включавшей формы разных вещей…
Отличием этого города (Коренице — Л. П.) были три храма, заметные блеском превосходного мастерства"
Гельмольд говорит, что Святовит имел в Арконе "величайшей пышности храм", а в Рерике, вокруг священных дубов Перуна стояла "искусно сделанная ограда".
"Житие Оттона" о храмах Триглава в Волыне: "С большим старанием и искусством сооруженные".
Герборд о кумирне того же Триглава в Щецини:
"была сооружена с удивительным старанием и мастерством. Внутри и снаружи она имела скульптуры, выступавшие из стен изображения людей, птиц и зверей, столь соответственно своему виду переданными, что казались дышащими и живущими(…) Краски внешних изображений никакая непогода, снег или дождь не могли затемнить или смыть, таково было мастерство художников".
Титмар Мезербургский о городе Радигощ и святилище Сварожича:
"В нем нет ничего, кроме храма из дерева, искусно сооруженного, который, как основы, поддерживают рога разных зверей. Его стены снаружи украшают изображения Богов и Богинь, удивительно вырезанные, как видно рассматривающим".
И это пишут западноевропейские монахи, знакомые с античным искусством, стоявшие у колыбели готики. Немцы, разорители славянских земель, описывают, захлебываясь от восторга, великолепные храмы, а русский ученый бубнит — "сарай". Впрочем, его "братья по разуму" до сих пор иллюстрируют рассказы про язычников картинками с полянами, огороженными щелястым тыном, за которым высятся грубые, и почему-то почти всегда покосившиеся истуканы. Что, подразумевается, что славяне неспособны даже идола прямо установить?
Храм в Ладоге, как уже говорилось, был сработан по образу и подобию тех деревянных чудес славянской Прибалтики, которым дивились немцы и датчане. Были, конечно, и маленькие кумиры из дерева и камня., и средние, и большие. О славянских святынях есть хорошая книжка Русановой и Тимощука "Языческие святилища древних славян". Да и у Рыбакова про них немало понаписано. А вот "времена, когда у славян идолов и храмов не было" — просто выдумка. Такая же, как "русский бог Ра", "всеясветная грамота" или "новая хронология" Носовского и Фоменки. Кумиры палеолита дошли до нас в пещерных святилищах. Славяне все-таки не древнее палеолита.
Напоследок следует разобрать одну связанную с язычеством тему, важную и, чего греха таить, страшную. Да, я о жертвоприношениях. Жертва — от одного этого слова у обывателя холодеет в груди. Мысль о животных, ставших его котлетой, бруском мыла в его ванной или шапкой на его вешалке, не мешает ему завтракать, умываться и одеваться. Эти животные тоже принесены в жертву — в жертву его божеству -Его Собственному Телу. Тут он не знает никакого снисхождения. Нелепой покажется ему мысль из жалости к животным кушать постное, мыться щелоком, надевать на голову вязаную шапку вместо меховой…
Так писал древний эллин Еврипид в драме "Циклоп" от лица ее заглавного персонажа. То была пьеса ужасов, и грек изощрялся, выдумывая мировоззрение поотвратительней, словами возмещал отсутствие спецэффектов и компьютерной графики. Кощунственные рассуждения должны были заставить зрителей увидеть в актере под простенькой маской — омерзительное чудовище, адскую тварь, самим существованием оскверняющую землю и небо! Говорят, сам Еврипид после написания этих строк и актеры — после их озвучивания, долгое время проводили в храмах на церемониях очищения…
О, с какими воплями ужаса и отвращения они бежали бы из наших городов, по которым бродят миллионы двухглахзых циклопов! Циклопов, любящих порассуждать, что "главное — внутри", что "бог у каждого человека свой". О да, для них "главное" — то, что внутри них. Их "бог" — свой, свой собственный у каждого из этих "людей". Утроба — их "бог", и нет у них иного Бога, и Фрейд пророк его… и при этом они всякий раз разыгрывают (перед кем?) омерзение и ужас при мысли о древних жертвоприношениях. Это не жалость. Это оскорбленное религиозное чувство, задетый фанатизм утробопоклонников говорит в них. Говорит в нас!
И щадя чувства утробопоклонников, многие авторы пишут, будто жертвоприношений у славян не было. Будто их принесли злые варяги — конечно, "скандинавы". Вообще-то славяне употребляли производное от скандинавского "blot" — жертва: "…и тех (кур — Л. П.) блутивше, сами едят". Но хватало и своих, исконных. "Жертва", и "треба", и даже привычное нам, такое духовно-прозрачное "молитва" обозначало когда-то жертвоприношение; говорили "замолить бычка святому Илье". Отсюда и русское присловье "Молитвой мир стоит", слишком легко принимаемое за образец постной православной премудрости. Мир стоит жертвой — жертвой Рода! — вот что подразумевает поговорка. А так как мир стареет, его надо подновлять, омолаживать, магически уподобляя очередные жертвы Всеотцу. В этом был главный смысл жертвоприношения, а не в "кормлении" огромных деревянных и каменных "кукол", не в разделении пищи с Высшими силами и приобщение тем самым к этим силам, и уж подавно не в "торговле" с Богами по принципу "я тебе — ты мне"! Мир омолаживала, подновляла, спасала жертва, ложившаяся на алтарь — и ничего не было важнее этого ни на земле, ни в небе. Мясо и кровь жертвы приобщали к этому обновлению участников обряда. Животное же обретало наилучшее посмертие из возможных. Индусы полагали, что жертвы попадают в райский мир того Божества, которому принесены. В религии Митры принесенный Богом света Митрой в жертву бык превращается в Бога плодородия и земледелия Сильвана. Эллины считали, что царевна Ифигения, принесенная в жертву царем Агамемноном, ее отцом, стала Богиней-Девой, покровительницей Тавриды, древнего Крыма. Такие же представления должны были существовать и у славян.
Он рожден с благословения Бога войн и наречен в честь отцовского меча. Он убил первого врага в девять лет, а в четырнадцать – прошел Перуново посвящение и надел воинскую гривну. Он с молоком матери впитал ненависть к проклятому хазарскому игу и готов отдать жизнь за освобождение родной земли от «коганых». Если придется, он в одиночку примет бой против сотни степняков, бросив в лицо смерти: «Я сам себе дружина!» Но, слава Перуну, он уже не один – против Хазарского каганата поднимается вся Русь, и Мечеслав по прозвищу Дружина принимает присягу князю Святославу, встав под алый стяг со знаком разящего Сокола и солнечной Яргой-коловратом, священным символом Бога Правды и Чести…Долгожданный новый роман ведущего историка Язы-ческой Руси! Русские дружины против «коганых» орд.
Славянский коловрат против хазарской звезды.Русские дружины против несметных орд.Несокрушимая стена червленых щитов против Дикого поля.Объединившись под стягом князя Святослава, славянские племена сбрасывают ненавистное хазарское иго.Грозный боевой клич русов заглушает истошный степной визг."Ррррусь!" – и катятся с плеч вражьи головы."Ррррусь!" – и Итиль-Волга течет кровью."Ррррусь!" – и русское знамя со знаком разящего Сокола и солнечной Яргой поднимается над руинами Хазарского каганата.Окаянный Итиль-город, стиснувший горло древней арийской реки, должен быть разрушен!Слава Перуну!Книга также издавалась под названием «Слава Перуну!».
Новый языческий боевик от автора бестселлеров «Святослав Храбрый», «Евпатий Коловрат» и «Русь языческая»! Славянские племена, объединенные под знаменем великого Святослава, сбрасывают ненавистное хазарское иго! Священный коловрат против проклятой звезды! Русская рать, перегородившая Дикое поле червлеными щитами, против несметных конных орд. Грозный боевой клич русов заглушает истошный степной визг. «Ррррусь!» – и катятся с плеч вражьи головы. «Ррррусь!» – и Итиль-Волга течет кровью. «Ррррусь!» – и русское знамя со знаком разящего Сокола и солнечной Яргой поднимается над руинами Хазарского каганата! Окаянный Итиль-город, оседлавший горло древней арийской реки, должен быть разрушен! Слава Перуну!
«Мы не «рабы», а внуки божьи!» – отвечали наши языческие предки тем, кто пришел насаждать христианство «огнем и мечом». Вопреки церковным мифам, крещение Русской Земли не было ни добровольным, ни бескровным. Подлинная, глубинная, народная Русь не отреклась от родных богов, не предала веру предков ради чужой религии. Карателям пришлось выжигать языческие корни не одну сотню лет – последние русские язычники с оружием в руках поднялись против штыков крестителей уже в «галантном» XVIII веке! И еще вопрос, кто победил в этой тысячелетней войне – ведь чтобы стать на Русской Земле своим, христианству пришлось радикально измениться, ОБРУСЕТЬ, принять многие народные поверья и обычаи, известные еще с языческих времен.Читайте самую спорную и «нецензурную» книгу ведущего историка Языческой Руси – запретную правду о беспощадной войне крестителей против собственного народа и о героическом сопротивлении наших пращуров, которые отказывались стать «рабами» нового бога, предпочитая умереть стоя, с оружием в руках, чем жить на коленях!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1237 год от Рождества Христова. Погибельная зима Батыева нашествия. Рязанский воевода Еупатий, ездивший за подмогой, возвращается на руины родного города. На руины собственной жизни… Если твой дом превратился в пепелище, если мертв государь, которому ты служил, и все, кто был тебе дорог, если сам Бог, в которого ты верил, отвернулся от тебя и твоей земли — где искать помощи? И не пора ли вспомнить, что носишь совсем не христианское, а древнее языческое прозвище?Летописи сообщают об отряде Еупатия Коловрата невероятные вещи: оказывается, татары считали, что против них поднялись мертвые — неужели обычная партизанщина могла так напугать прошедших полмира головорезов? И почему, чтобы одолеть русских «храбров», завоевателям пришлось бросить против малой дружины Коловрата тысячи своих лучших воинов — сотня против одного? В кого превратился последний воевода мертвого города, если враги смогли убить его лишь с помощью стенобитных машин? Кто откликнулся на его зов и пришел к нему на помощь? И что на самом деле случилось на Русской земле смертной зимой 1237 года?Читайте новый роман популярного историка, автора бестселлеров «Русь языческая» и «Святослав Храбрый — русский бог войны»!
Для русского человека имя императора Петра Великого – знаковое: одержимый идеей служения Отечеству, царь-реформатор шел вперед, следуя выбранному принципу «О Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в благоденствии и славе». Историки писали о Петре I много и часто. Его жизнь и деяния становились предметом научных исследований, художественной прозы, поэтических произведений, облик Петра многократно отражен в изобразительном искусстве. Все это сделало образ Петра Великого еще более многогранным. Обратился к нему и автор этой книги – Александр Половцов, дипломат, этнограф, специалист по изучению языков и культуры Востока, историк искусства, собиратель и коллекционер.
Об Александрийской библиотеке — самой знаменитой библиотеке Древнего мира, созданной в III веке до нашей эры с целью собрать «все книги всех народов» (основатели оценивали задачу приблизительно в 500 тыс. свитков) — мы знаем на удивление мало и даже слово «библиотека» понимаем иначе. Профессор Канфора в своей книге подвергает тщательной ревизии всё, что известно об «исчезнувшей библиотеке», и заново реконструирует ее девятивековую историю. Лучано Канфора — выдающийся итальянский историк и филолог-классик, профессор университета г. Бари, научный координатор Школы исторических наук Сан-Марино.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Дохристианскую Русь окружает немало мифов — крещение было переломным этапом, чёрными страницами русской истории. Новая вера прошла долгий и кровавый путь. Восемь веков продолжалась борьба христиан и союзных им двоеверцев против русского язычества, против тех, кто сознательно и последовательно исповедовал веру пращуров, отказываясь склоняться перед чужеземным богом. Так в чём же был культ наших предков? Из-за чего новая вера встречала такое сопротивление славян? И как в конечном итоге причудливо переплелись верования и обряды таких разных и таких схожих религий?
История Руси хранит в себе немало тайн. Откуда прибыл к восточным славянам Рюрик? Кто был первым митрополитом Киевским? В каком точно году была издана Русская Правда? Да много над чем можно гадать. Но до сих пор ученые доподлинно не знают даже, как здоровались друг с другом русские люди. Может быть, как и сейчас, говорили «Здравствуй», а может быть, и нет.Был ли средневековый человек похож на нас? «Конечно, да», — скажет физиолог или антрополог. Скелеты жителей древнего Новгорода и современной Москвы ничем принципиально не отличаются.
«Иду на вы!» – эти гордые слова вписаны в русскую историю золотом: воинская честь не позволяла князю Святославу выступать в поход без предупреждения, не бросив врагам открытый вызов.Последний Государь Языческой Руси, величайший полководец Средневековья, сравнимый лишь с Александром, Ганнибалом и Цезарем, непревзойденный воин, которого на Родине прозвали Храбрым, а враги величали Полубогом, – Святослав пронес русские знамена от Кавказа до Балкан, сокрушил чудовищный Хазарский каганат и наводил ужас на могучую Византию.