Святополк Окаянный - [62]

Глава 25

Густая смолистая жижа оживала медленно и шевелилась бесконечной черной змеей. Ледяными кольцами она охватывала его тело, пытаясь его раздавить и превратить в иней, сверкающими искрами падающий куда-то в вечно бездонное пространство. Но темнота не была вечна, в ее глубине зародился свет, и внезапно возникший водоворот открыл туманный путь к чему-то светлому и радостному. Там счастье, там тишь и благодать, о которой люди мечтают всю свою бренную жизнь. Он знал, что получит это счастье, для этого ему надо только сделать маленький шаг.

Но он откуда-то знал, что там, в конце этого сверкающего пути, он никогда не увидит изумрудных лесов, волнующихся золотых полей, прозрачных речных вод. Ему до слез было жалко всего этого, и в его душе росло смутное чувство чего-то незавершенного. И это чувство только усилилось, когда он услышал девичий голос, пришедший из неведомых глубин.

— Микула, тебе еще рано уходить, — тихо говорил он.

Голос Микуле показался до боли знакомым и родным, он обернулся и увидел рядом с собой тонкий и светлый, как одинокая березка, силуэт. Постепенно свет рассеялся, и Микула увидел длинные белые с золотистым оттенком волосы, перехваченные нежно-голубым обручем, изумительно синие глубокие глаза, из которых струилась теплая волна любви.

— Это ты, Ярочка? — зачем-то переспросил Микула.

— Это я, — прошелестел весенним ветерком ответ.

— Как ты здесь оказалась? — спросил Микула, почувствовавший в своем сердце туманную тревогу. Он уже догадывался, что в месте, где начинается туннель, кончается земная жизнь. И если Ярина оказалась здесь, следовательно, с ней произошло что-то ужасное.

Ярина обняла его.

— Не беспокойся. Со мной все хорошо.

Микула поцеловал ее в светлый затылок.

— А почему ты здесь, на границе жизни и смерти?

Ярина взглянула прямо в его глаза.

— Я пришла, чтобы помочь тебе. Чтобы помочь тебе в твой самый главный момент. Ты хочешь уйти туда, где кончается туннель и где начинается иной мир. Тебе надо сделать маленький шаг, чтобы оказаться в этом мире, где ждет тебя спокойствие и блаженство, но что-то не дает тебе сделать его. И ты долго стоишь на краю миров и не можешь решить, что же тебе делать. Но ведь это просто, — загляни в свою душу и реши, все ли ты сделал в прежнем мире, и осталось ли в нем такое, что тебе дороже райского наслаждения. И если что-либо подобное обнаружишь, хотя бы очень маленькое и незначительное, то вернись, ибо оно потом вечно будет тебя мучить. Но ты не сможешь вернуться назад, и тогда рай станет для тебя адом. И не принесет тебе спасения никто, даже сам Бог, потому что спасение может прийти только из глубин человеческой души, где находится рай и ад.

В глазах Микулы мелькнули образы: лес, поля, реки, океаны, золото, меха, люди, но ничто из этого не трогало его сердца. И когда эти картины исчезли, Микула вновь увидел родные синие глаза, и тогда он понял, — вот что держит его в прежнем мире!

Вспыхнул яркий свет и потух. И он снова оказался среди густой смолистой жижи, и снова закрутился водоворот, в средине которого пробился луч света.

Свет был очень слабый, но Микула, открыв глаза, увидел над собой низкий закопченный потолок, и подумал, что находится в своей землянке.

Но повернув голову, он рассмотрел рисунки странных звериных голов на стенах. И ему в голову пришла ужасная мысль, что он находится в плену у бродников. От этой мысли он встревоженно поднялся и тут же упал назад — в спину резко, как ножом, ударила острая боль. От боли Микула едва снова не потерял сознание.

Отдышавшись через несколько минут, Микула заодно и приобрел ясность в голове. Теперь он видел, что лежал в просторной землянке или пещере на постели, устланной лохматой шкурой. Другой мохнатой шкурой он был заботливо укрыт. Посредине пещеры, в очаге, сложенном из больших камней-голышей, ровно горел огонь. От него струилось ласковое тепло. Над очагом висел чугунный котел, в котором медленно кипела вода. Пахло чем-то диковинным и приятным.

Чувствуя боль в спине, под лопаткой, Микула приподнял одеяло и увидел, что его грудь перевязана чистыми холщовыми лентами.

— Значит, я ранен, — тихо пробормотал Микула. — И значит, это не бродники, — проговорил он еще раз. Бродники не стали бы заботиться о раненом противнике, они оставили бы его умирать в поле, или добили бы. Это было что-то другое, пока необычное и непонятное, и, похоже, человек позаботившийся о Микуле, не является его врагом.

За дверью послышались шаги, и Микула поспешно закрыл глаза, притворившись спящим. По дуновению прохладного сквозняка он понял, что неизвестный открыл дверь и вошел. Войдя в пещеру, неизвестный положил что-то тяжелое на пол и подошел к постели Микулы.

Микуле очень хотелось открыть глаза и посмотреть, кто ходит по пещере, но, опасаясь выдать себя, он только сильнее сжимал веки.

Между тем на его лоб легла прохладная шершавая рука, затем послышался легкий смешок.

— Ну ладно, открывай глаза, я вижу, что ты не спишь.

Микула послушно открыл глаза и увидел, что рядом с ним стоит невысокий старичок с седыми волосами и длинной седой бородой. На нем было что-то вроде белого балахона.