Святитель Tихон Задонский и его учение о спасении - [121]

В таком случае она недугует страстями, омрачается, теряет стремление к жизни святой, богоугодной и уподобляется птице, не имеющей крыльев, или же воину, находящемуся на войне без оружия (5: 167). И если в душе христианина появляется постоянная холодность, отвращение к молитвенному подвигу, то это всегда служит верным признаком духовного расслабления и болезни. Тот, кто оставляет молитву, уже не является воином Христовым и добровольно уступает победу бесплотным врагам в невидимой духовной брани (4:51). Духовное расстройство христианина, происшедшее от небрежения к молитве, может перейти в необратимый процесс, ведущий к духовной смерти христианина, ибо вслед за нерадением о молитве, как правило, идет оскудение веры и постепенное ее угасание. Человек теряет страх Божий, начинает вести порочную жизнь, развращается, из-за множества грехов приходит в отчаяние и, наконец, становится на путь явной погибели (2:325).

Для того чтобы вести добродетельную жизнь и не уклоняться на путь греха, каждый христианин должен знать, в чем заключается правильная и богоугодная молитва и каковы ее признаки. Истинная молитва, творимая в глубине человеческого духа, может и не иметь своего внешнего проявления. Ярким примером такой молитвы является сердечный зов к Богу Моисея, когда он привел израильтян к Чермному морю. Никто не видел его молящимся в это время или взывающим к Богу, потому что все это происходило в тайниках его сердца. Однако Господь во всеуслышание говорит ему: "Что ты вопиешь ко Мне?" (Исх. 14, 15). Подобным образом и Анна, мать пророка Самуила, ничего не говорила устами, но только из глубины сердца воздыхала ко Господу — и услышана была молитва ее (1 Цар. 1, 13) (4:413–414). Главным в молитвенном подвиге должно быть живое ощущение присутствия Божия и глубокое, сердечное чувство, потому что Бог смотрит на сердце человека. Отсюда вытекает, что молитва христианина должна быть сосредоточенной и целеустремленной.

Правильная молитва всегда сопровождается чувством глубочайшего смирения и благоговения пред Богом. Молясь Творцу видимого и невидимого мира, обладающему бесконечными совершенствами, христианин должен ясно сознавать свое недостоинство и верить, что все вещественные и духовные блага, которыми он обладает, являются не чем иным, как дарованиями Божиими. В глубине своего духа молящийся обязан чувствовать свою ничтожность и бедность, что он недостоин предстоять вечному и всемогущему Владыке (4:39). У него не должно быть даже и тени самомнения или мысли о каких-либо своих заслугах пред Богом. Без такой настроенности бесполезны бывают молитвенные занятия, тщетны обращения к Богу (2:39).

Сердце истинного молитвенника преисполнено христианской верой, надеждой и любовью; без них и не может быть богоугодной молитвы (2:319). Живая вера, твердая надежда, нелицемерная любовь к Богу возбуждают в душе христианина чувство всецелой преданности Его всесвятой воле. Истинный молитвенник имеет сердечную уверенность в том, что Господь знает все его телесные и духовные нужды и всегда готов удовлетворить их, если это только полезно для его спасения.

Прежде всякого молитвенного прошения христианин должен прославлять Бога за Его высочайшую святость и совершенство, благодарить своего Творца за Его заботу и промышление о каждом человеке, живущем на земле (3:258). Воздав славословие и благодарение, христианин может просить Небесного Отца о всем, что служит к его собственной душевной и телесной пользе, и прежде всего о том, чтобы Господь укрепил в душе веру, даровал прощение грехов, очищение сердца от страстей, укрепил в скорбях, бедах и искушениях. Не должны быть чужды сердцу молящегося и просьбы о телесном здравии, об одежде, пище, покое и прочих житейских благах. Причем в молитве о духовных нуждах он не должен сомневаться в получении просимого, ибо Сам Бог клятвою подтвердил, что не хочет смерти грешника (Иез. 33, 11). Молитвы же о материальных благах не всегда могут быть исполняемы Богом, и это потому, что люди весьма часто просят бесполезное и даже душевредное для них (3:102–103).

Но не только о собственных духовных и телесных благах должен молиться христианин. По своей христианской любви он обязан понуждать себя молиться и за других людей, просить им у Бога милостей как во временной, так и в вечной жизни, ибо все христиане есть одно духовное тело, имеющее единую Главу Господа Иисуса Христа и просвещаемое единым Духом Божиим. Как в телесном организме все члены заботятся друг о друге, так и в духовном теле Церкви все ее члены должны в молитве проявлять такую же заботу (2:328). Итак, каждый христианин должен молиться о властях, о пастырях церковных, о родственниках, близких, друзьях и вообще о всех христианах. Наиболее совершенной и богоугодной молитвой бывает та, которая возносится за врагов и неблагожелателей. Такой молитве научает Своих последователей Сам Спаситель, говоря: "Молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы" (Мф. 5, 44) (3:105).

Содержание молитвы может определяться не столько мыслями и чувствами христианина, сколько воздействием благодати Божией на его душу, ибо сам человек, по слову апостола, о чем молиться, как должно, не знает (Рим. 8, 26). Когда же, возбуждаемая благодатью, молитва исходит из сердца, когда человек кратко, но усердно взывает: "О, Господи, помилуй! О, Господи, ущедри! О, Господи, услыши и спаси!" — такая молитва проходит небеса и восходит к престолу Господа Вседержителя (4:342). Совершаемая в глубинах человеческого духа молитва может проявляться и во внешних действиях молящегося, как-то: возведение очей и рук к небу, коленопреклонение, произнесение слов молитвы вслух (3:105). Однако сила и значение молитвы заключаются не в механическом произнесении слов, не в количестве поклонов, а в богоугодных мыслях и чувствах. Вот почему все христиане на молитве должны внимать одному Богу, "дабы как телом, так и духом пред Ним падали, и что язык говорит, о том бы и ум и сердце не молчало; словом, чтобы внутренность молящегося с наружностью согласна была" (4:40). Усердно предстоя Богу телом в молитве, христианин должен следить за тем, чтобы и его внутренняя настроенность соответствовала движениям тела, ибо нередко бывает, что, предстоя телом в молитве, он умом и сердцем далеко отстоит от горнего мира.