Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России - [30]

Когда святитель Тихон вернулся к церковному управлению, он направил письмо митрополиту Дионисию с резким осуждением самочинного отделения Православной Церкви в Польше от Всероссийского Патриарха и перехода в юрисдикцию Константинопольской Патриархии.

После мученической кончины епископа Ревельского Платона (Кульбуша) в 1919 году в Ревель, переименованный правительством Эстонии в Таллин, на кафедру, ставшую самостоятельной, был переведен Порховский епископ Александр (Паулус) с возведением его в сан архиепископа. Патриарх Тихон предоставил Эстонской Церкви широкую автономию, но по настоянию эстонского правительства, стремившегося оторвать православный народ Эстонии (это были русские, сету и часть эстонцев) от Москвы, архиепископ Александр в 1923 году обратился к Константинопольскому Патриарху Мелетию IV с прошением о принятии Эстонской Церкви под свое духовное окормление. Архиепископ Александр получил от Патриарха Мелетия томос, по которому была признана автономия Эстонской Церкви в юрисдикции Константинопольского Патриарха. В составе Эстонской Церкви была образована вторая, Нарвская, епархия, а Константинопольский Патриарх возвел архиепископа Александра в сан митрополита Таллинского и всей Эстонии, введен был в употребление новый календарь. Московская Патриархия не могла, естественно, признать канонически неправомерный переход.

Рижская епархия четыре года оставалась без правящего архиерея. Латвийские власти не разрешили въезд в Латвию ни митрополиту Серафиму (Чичагову), ни архиепископу Геннадию (Туберозову), которых святитель Тихон предполагал назначить на Рижскую кафедру. Лишь после того как на Рижскую кафедру предложено было перевести из Пензенской епархии архиепископа Иоанна (Поммера), по национальности латыша, вопрос о возглавлении Рижской епархии был улажен с латвийскими властями. Православный народ Латвии, русские и латыши, с радостью и любовью приняли своего нового архипастыря. В поисках компромисса с правительством архиепископ Иоанн ходатайствовал перед Святейшим Патриархом Тихоном о даровании его епархии самостоятельности в делах внутреннего управления, и это ходатайство было удовлетворено: 21 июня 1921 года Патриарх Тихон, Священный Синод и Высший Церковный Совет признали внутреннюю самостоятельность Латвийской Церкви. Архиепископ Иоанн глубоко чтил святителя Патриарха Тихона и свято хранил каноническое единство с Московской Патриархией.

С 1917 по 1921 год Литовской епархией управлял викарный епископ Ковенский Елевферий (Богоявленский). 28 июня 1921 года он назначен был правящим архиереем с возведением в сан архиепископа Литовского и Виленского. В конце Гражданской и мировой войны его епархия оказалась разделенной государственной границей между Литвой и Польшей. Епархиальный центр Вильна вместе с Виленским краем, в котором сосредоточена была большая часть православного населения епархии, оказались в пределах Польского государства. Владыка Елевферий за решительное неприятие незаконной автокефалии Польской Церкви был подвергнут трехмесячному аресту в одном из католических монастырей. Только в апреле 1923 года по настоянию литовского правительства он был освобожден и смог приехать в столицу Литвы Каунас. Литовские власти не настаивали на отделении Литовской епархии от Московской Патриархии отчасти потому что православных в республике было сравнительно мало, а среди литовцев почти не было. К тому же литовское правительство в своих притязаниях на Вильну отторгнутую Польшей, встречало поддержку со стороны правительства СССР.

Голод: изъятие церковных ценностей (конец 1921–1922)

Летом 1921 года в Поволжье, Приуралье, на Кавказе, в Крыму, на юге Украины разразилась жестокая засуха. В 34 губерниях России царил голод. К маю 1922 года голодало уже около 20 миллионов человек, около миллиона скончалось, 2 миллионов детей остались сиротами. Жители вымирающих деревень – кто на телегах, кто пешком – покидали голодающие районы и, обессиленные, падали. Дороги были устланы трупами. В газетах появились сообщения о случаях людоедства. Тогда власти решили изъять ценности у Русской Церкви. Для переговоров с церковными властями по этому вопросу направили А. М. Горького. Он вошел в кабинет Патриарха и смутился, не зная, как вести себя: принять благословение у Святейшего или протянуть руку. Патриарх Тихон приветливо улыбнулся и, сказав: «Давайте поздороваемся!» [2, с. 71], первым подал гостю руку.

Сострадая великому народному горю, святитель Тихон обратился к своей пастве, к восточным Патриархам, к папе Римскому, к архиепископу Кентерберийскому и епископу Йоркскому с посланием, в котором во имя христианской любви призывал провести сбор продовольствия и денег для вымирающего Поволжья: «Помогите! Помогите стране, помогавшей всегда другим! Помогите стране, кормившей многих и ныне умирающей от голода. Не до слуха вашего только, но до глубины сердца вашего пусть донесет голос мой болезненный стон обреченных на голодную смерть миллионов людей и возложит его и на вашу совесть, на совесть всего человечества. На помощь немедля! На щедрую, широкую, нераздельную помощь» [2, с. 72]. В ответ на обращение Патриарха в храмах начались сборы денег для голодающих.