Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении - [42]

А. Г. Говоров издал до 15 научно–литературных трудов, однако по совету епископа Феофана право на продажу их передал Русскому Афонскому Пантелеймонову монастырю, который издал основные сочинения святителя.

Преосвященный Феофан был очень доволен деятельностью афонцев по изданию и распространению его сочинений. «Какие молодцы они распространять книги! — писал владыка протоиерею Н. Флоринскому — Я сам не издаю именно потому, что сядут книги на плечах. А у них они духом расходятся» [133, с. 17].

Епископ Феофан был абсолютно бескорыстным человеком — мог служить образцом христианской нестяжательности. Он не только ничего для себя не приобретал, но все имеющееся у него отдавал. Сочинения святителя еще при жизни его имели большой успех; некоторые из них выдержали по нескольку изданий и могли бы доставить ему значительный капитал, но он не получал от них ничего, а в конце жизни отдал все свои авторские права Афонскому Пантелеймонову монастырю. За свои литературные труды он не брал никакого вознаграждения, кроме известного количества экземпляров, которые предназначались для безвозмездной раздачи.

В одном из писем к присяжному поверенному в Задонске Митрофану Корякину святитель на вопрос о вознаграждении за присланную книгу отвечал, что ему ничего не нужно, кроме одного: «Положите поклон о многогрешном писателе; вот и все, что можно Вам сделать» [132, с. 222].

В письмах епископа Феофана постоянно встречаются сведения о рассылке им книг своим корреспондентам. «Спешу удовлетворить Ваше желание, — писал владыка протоиерею Евгению Попову, — посылаю «Письма о христианской жизни» и «Толкование посланий к Коринфянам». «Пастырские послания» в свое время также будут присланы» [115]. ·

Однажды к преосвященному Феофану обратился его духовный руководитель, бывший ректор Киевской духовной академии, с просьбой о присылке его сочинений для духовных училищ. «Вместе с сим, — писал святитель Иеремия, — примите мою к Вам просьбу. Родные наши училища — Ливенское и Севское — пожелали учредить у себя библиотеки для учителей и для внешних любителей духовного чтения. Оказав им в этом мои посильные пособия, покорнейше прошу Ваше Преосвященство пожертвовать им Ваши душеполезные творения и иные лишние книжки. Это будет им яко милостыня для ума и сердца» [190].

Владыка Феофан заботился о том, чтобы цена его книг была необременительна для покупателей. «Мне деньги совсем не нужны, — писал он Н. В. ЕлагинуЛишь бы издание было подешевле — и потому порасхоже, то есть чтобы шире разошлось» [144, с. 50].

Из своего тихого затвора на Выше смиренный архипастырь неутомимо изливал благодатный свет истины Христовой, и сколько душ, жаждущих этого света, этой благодатной истины, напоены его словом, воистину благодатным!

Глубокий, пытливый, желавший довести все понятия свои до полной ясности, строгий и отточенный ум святителя Феофана никогда не стремился к схоластике, но всегда сохранял самобытность. Святитель отличался простотою, естественностью, ясностью как в постановке вопросов, так и в изложении мысли, что позволяло его богословским сочинениям быть доступными самым разным слоям общества. При этом весьма живое воображение в сочетании с обширной начитанностью, зоркой наблюдательностью и огромным опытом доставляло ему богатство образов, живость и наглядность их даже в тех случаях, когда речь шла о самых отвлеченных понятиях.

Всякий, кто знаком с сочинениями епископа Феофана, не мог не почувствовать их притягательной силы, искренности и правды. Все, что в них высказано, было автором пережито, выстрадано, приобретено огромными усилиями, в каждой фразе запечатлен внутренний опыт, духовный подвиг святителя. Отсюда — привлекательность его творений, непосредственное воздействие их на душу читателя.

Идеалом духовного писателя для преосвященного Феофана служил святитель Тихон Задонский. Именно у него святитель Феофан учился писать просто и понятно для всех. Он стремился к тому, чтобы язык его сочинений был народным, а в некоторых случаях даже простонародным. Поражает требовательность святителя Феофана к самому себе и к языку своих литературных трудов. «Сколько раз приходится жалеть, — писал он 24 апреля 1879 года протоиерею Н. Флоринскому, — что не умею писать так, чтобы всех затрагивать. Когда бы умел, составил бы такую книгу, что всякий читающий непременно решился бы начать содевать свое спасение. У нас большой недостаток в такого рода книгах. Нет у нас ни изложения догматов краткого, но полного и впечатлительного, ни нравственной жизни изображения, чтоб все было видно как на ладони» [133, с. 18].

Впрочем, святитель видел и объективную ценность и силу своих творений. Нередко он советовал всем ищущим спасения обращаться за назиданием к его сочинениям для разрешения различных вопросов и недоумений в духовной жизни. «Пишу вам о своих книгах потому, что не знаю, где бы еще полнее изображено было все, касающееся жизни христианской. Другие писатели и лучше бы написали, но их занимали другие предметы, а не те, о которых познания ищем мы с вами» [134, с. 20].

Епископ Феофан радовался, когда узнавал, что его книги читаются многими и приносят духовную пользу. «Мне всегда приятно слышать, что кто‑либо читает мои книги» [154, с. 207]. «Для пишущих и печатающих нет более утешения, как слышать, что читают и находят пользу» [138, с. 62].