Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении - [176]

Встрающий на путь спасения действует сначала по страху Божию, который возбуждает совесть, и вместе они рождают ревность о спасении через исполнение заповедей Божиих. По учению преосвященного Феофана, страх Божий не только полагает начало святой и богоугодной жизни, но и потом, «во все продолжение шествия путем заповедей, он не оставляет душу и, как верный страж, блюдет ее и, как мудрый руководитель, ведет ее незаблудным путем к последнему совершенству, научая делам и подвигам, прямо ведущим к преуспеянию» [74, с. 380–381].

Но не сразу страх Божий достигает совершенства, ибо он сначала бывает рабским, потом наемническим, а наконец, приходит и сыновний.

Новоначальный страх необходим и сопутствует пробуждению грешника, но он действует мучительно и наводит боязнь казни за грех. Но такой страх, как состояние переходное, не удерживается в душе при совершенствовании человека и лишь временами находит для обуздания действующих страстей.

Страх совершенных отличается от страха новоначального, ибо он вместе с преуспеянием христианина в жизни по Богу изменяется, становится все чище и чище. Последователь Христа должен стараться возгревать и совершенствовать это драгоценное духовное чувство, «водрузить сие знамя победное в сердце» своем [138, с. 18].

Воспитанию страха Божия содействует богомыслие, «ибо страх Божий есть сам по себе постижение благоговейною мыслию и восприятие чувством бесконечных Божиих совершенств и действий» [116, с. 19). Память о смерти и Страшном суде тоже возгревает и оживляет действие страха.

Совершенный страх есть дар Божий, который посылается человеку, когда он просит постоянно помощи Божией в своих трудах и старается, чтобы и в своей жизни ни в слове, ни в деле, ни в помышлении не допустить ничего оскорбительного для Бога, а ходить во всех заповедях и оправданиях Божиих непорочно.

В сыновнем страхе нет мучения и боязни, «он есть благоговейное, трезвенное, отрезвляющее и освежающее чувство, точно утренний ветерок» [41, с. 880).

Для совершенных христиан, то есть истинноблагочестивых, страх Божий — не только отличительное свойство, но хранение его поставляется им в обязанность: «Бойтеся Господа вси святии Его» (Пс. 33,10). «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом» (Пс. 2,11), — говорит Псалмопевец. Все, проходившие степени совершенства, существенным условием к тому, а вместе могущественнейшим средством признают сей благоговейный страх.

Страх Божий является источником всякого добра в человеке и основой внутреннего строя духовной жизни, и, как творческая сила, он воссоздает «прекрасный порядок — космос духовный» [91, с. 58]. «Держите страх Божий — корень всего доброго, — наставляет епископ Феофан, — и ни на минуту да не отходит он от сердца вашего. Как свеча пусть горит и освещает все помыслы и все внутренние изгибы сердца вашего. Он научит вас ходить осторожно, всякое дело делать, как дело Божие» [138, с. 189–190].

Но совершенный страх Божий появляется после укоренения в сердце других христианских добродетелей, рождается по вкушении любви и пребывает в неразрывном союзе с нею, то освещая, то согревая дух наш. Поэтому взойти к нему и укоренить навсегда в духе есть обязанность, ибо в нем только и есть истина стояния твари пред Лицем Творца.

Страх Божий есть ангельское чувство, ибо и «Ангелы со страхом и трепетом всегда предстоят Богу, — и чем выше они, тем сии чувства живее» [96, с. 375].

Любовь к Богу

Слово «любовь» — самое всеобъемлющее, жизнеутверждающее и высокое из всех человеческих слов. Им называется высшая из христианских добродетелей, им именуется и Сам Бог — «Бог Любы есть» (1 Ин. 4,8).

Будучи Любовью, Бог и нам заповедует любовь как первую и наибольшую заповедь и как необходимое условие благодатного единения и с Ним Самим. Понять и усвоить любовь Божию человек может только любовью своего сердца, устремленного к Богу. «Любовь всецело проникает христианскую религию, христианство не только в нравоучении, но и в вероучении есть проповедь о любви, проповедь эту говорит людям Бог, а Бог и говорит, и действует как любовь» [173, с. 14].

В слове Божием заповедуется человеку любить Бога всем сердцем, всей душой, всею мыслью и заповедь о любви к Богу поставляется первой и большей.

Характерной особенностью добродетели любви является непременное сочетание любви человека к Богу и Бога к человеку.

По учению епископа Феофана Затворника, христианская любовь «есть теплое, мирное, благожелательное, живое приснодвижущееся и радостнотворное расположение» [38, с. 740], в котором христианин, услаждаясь Богом, как высочайшим благом и совершенством, стремится уподобиться Ему через исполнение святой воли Его и достигнуть блаженного соединения с Ним.

Любовь к Богу проявляется в жизни человека как расположение, «твердое, глубоко укорененное, существенно неотъемлемое, как, например, дыхание или биение сердца» [38, с. 741], постоянное намерение угодить Богу через стремление ко всему доброму и богоугодному, через деятельную любовь к нашим ближним и через отвращение от всего богопротивного.

Любовь, которая является природным расположением человеческого сердца и принадлежит к числу наших естественных свойств, находится в греховном повреждении, объемлющем весь род человеческий, все существо и свойство каждого человека. «Любовь, — говорит святой Исаак Сирин, — есть остров отрадный, как рай сладости. Чтобы достигнуть его, надо переплыть море страстей» [120, с. 63].