Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении - [11]

За свои труды в Миссии иеромонах Феофан был возведен в сан архимандрита с присвоением ему титула настоятеля третьеклассного монастыря.

Учебно–воспитательская деятельность архимандрита Феофана в Санкт–Петербургской духовной академии (1854–1855)

Но возвращении в Санкт–Петербург отец Феофан был благосклонно принят высшим духовным начальством и своими прежними сослуживцами по академии, особенно архимандритом Макарием, который был уже ректором Санкт–Петербургской академии. Три преподавательских места предложили ему на выбор: два — в Киевской духовной академии, одно — в СанктПетербургской. Архимандрит Макарий советовал ему избрать Киевскую академию, кафедру Церковной истории, но отец Феофан предоставил самому начальству назначить его; и 12 апреля 1855 года он был назначен преподавать каноническое право в Санкт–Петербургской академии вместо архимандрита Иоанна, известного канониста, который был переведен в Казань.

Главная идея, которую проводил в своих лекциях отец Феофан, сводилась к тому, что спасение возможно только в Святой Церкви, под руководством законных пастырей, получивших свою власть по преемству от апостолов Христовых в таинстве Священства. Он считал, что власть издавать законы и правила для нравственнорелигиозной жизни христиан принадлежит Церкви, что само церковное правило есть то же нравоучение, только в практическом применении в жизни и деятельности.

Кроме преподавания канонического права архимандрит Феофан занимался проповедничеством.

К этому времени относится знакомство архимандрита Феофана с некоторыми представителями высшего света Санкт–Петербурга, и круг этих лиц с течением времени все более и более расширялся. Уже одно то, что он был в Иерусалимской Миссии, возвышало его, приводило к нему многих почитателей. «Но архимандрит Феофан обладал и прекрасными качествами ума и сердца, которые влекли к нему многих лиц из высшего светского круга.

Это — понимание религиозно–нравственных нужд собеседников и проникновение во внутреннее их души, бескорыстное и искреннее желание помочь им в деле спасения. Это — умение вести речь, возбуждать интерес к возвышенным религиозным истинам, умение ободрять, при сознании своих недостатков, и располагать к исправлению и покаянию» [201, с. 67).

Отец Феофан не был ригористом, он старался по возможности учитывать положение и звание лиц, умел вести беседу с великосветскими особами на французском языке, был любезен, общителен, но при этом никогда не поступался истиной. Именно поэтому многие из них обращались к нему за советами и наставлениями в вере и благочестии, некоторые даже делались его духовными чадами.

Архимандрит Феофан — ректор Олонецкой духовной семинарии (1855–1856)

В сентябре 1855 года архимандрит Феофан получил новое назначение — на должность ректора и профессора Олонецкой духовной семинарии. Он прибыл по назначению в тот момент, когда Олонецкий архиепископ Аркадий был вызван в Санкт–Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. «Да благословит вас, — пишет свои благопожелания архипастырь новому ректору, — всяцем благословением духовным в небесных о Христе Боге и Отце Господа нашего Иисуса Христа — в благоуспешном прохождении новых ваших должностей. Да радуется о вас Петрозаводск смиренный, яко о посланном к нему от Иерусалима» [126, с. 71–72].

В исполнении должности ректора семинарии архимандриту Феофану предстояло много дел и хлопот. Из‑за отсутствия преосвященного Аркадия на отца Феофана были возложены не только все дела по семинарии и духовному училищу, но и многие епархиальные.

Олонецкая духовная семинария в это время была еще совершенно неустроена, даже не имела своего здания. Об этом сообщает архимандрит Феофан в письме к одному из своих друзей: «Семинарии у нас нет. По праву сильного живем в корпусе, купленном для училища, а оно на квартире. Бурса семинарская тоже на квартире, — что весьма–весьма неудобно. Но что делать? Скоро, может быть, изыдет определение — строиться. Вы не можете вообразить, какие тут во всем неудобства» [167, с. 14].

Архимандрит Феофан, по поручению начальства, должен был заниматься организацией строительства здания для семинарии. Исполняя это поручение, он выбирает место для семинарского корпуса, составляет с архитектором план здания, нанимает подрядчиков, сам лично наблюдает за работами. «Прошедшая неделя, — пишет отец Феофан, — вся прошла в соображениях по плану семинарии. Г. Тухтаров решается наконец удовлетворить нашей нужде: привез план места и прежний эскиз здания, чтоб мы снова пересмотрели все и полнее рассказали, что и как нужно. Когда окончательно установились наши мысли, я начертал все карандашом с некоторыми пояснениями, пересмотрел все со своими и отвез к архитектору. К середине или четвергу следующей недели (5–й) он обещал набросать свой черновой эскиз всего и приехать к нам для новых совещаний» [126, с. 98].

Кроме постройки здания семинарии архимандрит Феофан много хлопотал относительно устройства Свирского духовного училища, которое было очень ветхо. Отец Феофан осмотрел его и нашел, что ремонтировать не имеет смысла, а следует ходатайствовать о том, чтобы отыскать новое здание, а пока перевести училище в частный дом. Он донес обо всем этом преосвященному Аркадию и потом с его согласия стал подыскивать для училища подходящий дом. Он нашел его на Лодейном поле и снял в аренду за 100 рублей в год на несколько лет, до устройства казенного здания.