Святилище - [3]
Быстро приняв душ, я запихнула свои вещи в рюкзак и направилась к двери. Дорога до дома Нади была короткой, но свернуть на её улицу было всё равно что попасть в другой мир. Интересно, запирали ли её соседи свои двери и задергивали ли шторы, когда видели меня? Или, может быть, они платили кому-то ещё, чтобы делать это за них.
Старая, потрёпанная "Королла", которую одолжил мне дядя Дианы, показалась мне маленькой и потёртой, когда я остановилась перед рядом гаражных ворот в начале подъездной аллеи, ведущей к дому Нади. Я припарковалась рядом с "БМВ" Тиган. Обычно, другие друзья Нади уходили, как только узнавали, что я вот-вот появлюсь. Несмотря на то, что мы тусовались почти год, её друзья, — особенно Тиган, — всё ещё злились и недоумевали, что она проводит время с кем-то вроде меня. Однако примерно неделю назад Надя устала от этого и сказала Тиган, что я никуда не денусь, и она должна хотя бы разговаривать со мной.
Жаль, что сперва Надя не посоветовалась со мной.
Надя открыла входную дверь раньше, чем я успела подойти к крыльцу.
— Я собиралась позволить тебе не торопиться, но, очевидно, психотерапевт Тиган сказал ей, что она должна сблизиться с тобой.
— Это звучит… очень неприятно.
Она прикусила губу, наполовину смеясь, наполовину съёживаясь.
— Не сердись.
Я закинула рюкзак на плечо и осторожно поднялась по ступенькам крыльца. Я уже давно преодолела своё желание надрать задницу Тиган.
— Всё в порядке. Если только она не начнёт говорить о несусветном макияже, тогда уж разговор будет серьёзным.
Тиган выглянула из-за плеча Нади. Её короткие каштановые волосы были стильно уложены вокруг лица.
— Привет, Лила. Рада, что твой надзиратель разрешил тебе прийти, — сказала она, протягивая Наде бутылку содовой.
Тиган ни хрена не умела сближаться с людьми.
Надя взяла бутылку и легонько стукнула ею Тиган по голове.
— Прекрати. Я хочу расслабиться сегодня вечером.
Тиган показала язык Наде, потом повернулась ко мне.
— Эй, я читала о каком-то доминиканском фестивале в эти выходные. Может быть, мы могли бы сходить и прославить твои семейные корни.
Я закрыла глаза и покачала головой, глубоко сожалея о встрече с этой новой, поговори-со-мной Тиган. Это было в новинку для меня.
— Лила не из Доминиканской Республики, — Надя ответила за меня.
— Ну, почти же, верно? — Тиган выглядела искренне сбитой с толку, возможно, потому что я была единственным человеком с другим цветом кожи, с которым ей приходилось разговаривать. — Тогда откуда же ты?
— Как бы это сказать, отсюда?
Она закатила глаза.
— Нет, я имею в виду родом.
Я стиснула ремень рюкзака, отчего костяшки пальцев побелели.
— Отсюда.
— Да ладно тебе, Лила, выкладывай подробности. Может быть, у твоего народа тоже есть фестиваль?
Я вздохнула.
— Думаю, я пуэрториканка.
— Думаешь? Разве люди не должны быть в этом уверены?
Надя шмыгнула вперёд и предложила мне содовую.
— Можешь взять напиток, если не убьёшь её, — пропела она.
— Ну, Тиган, — объяснила я своим "мучительная-смерть-слишком-хороша-для-тебя" голосом, — я не видела свою мать с тех пор, как мне было четыре года, а в то время я и не подумала спросить её об этом.
Тиган кивнула, как будто я только что сказала ей, что мне нравится смотреть шоу "Холостяк" или что-то в этом роде.
— Как печально. Я надеялась, что ты кубинка. Мне очень нравятся эти бутерброды.
Надя закрыла глаза и покачала головой.
— А как вам идея заказать пиццу? — она протянула Тиган меню.
Тиган стрельнула в нас красиво наманикюренным пальцем и проскочила на кухню.
Поставив рюкзак на стол в гостиной, я увидела большой толстый конверт из Университета Род-Айленда.
— О Боже, неужели это то, о чём я думаю?
Надя кивнула.
— Только сегодня пришло. А ты получила своё письмо?
— Нет. Я имею в виду, пока нет, — я взяла конверт и уставилась на него. — Поздравляю, Надя, — сказала я, улыбаясь. — Похоже, нам есть что отпраздновать сегодня вечером.
Она слегка улыбнулась мне, но улыбка не коснулась её глаз.
— Спасибо.
Она развернулась и пошла на кухню, явно ожидая, что я последую за ней. Но я просто стояла с конвертом в руках, гадая, что же изменилось. Шесть месяцев назад, она чуть ли не заставила меня заполнить заявление. До этого момента я никогда по-настоящему не задумывалась о будущем. Я была слишком занята, пытаясь, пережить каждую минуту своей жизни. Но встреча с Надей всё изменила. Поэтому я заполнила заявление и отправила. Сначала Надя была в полном восторге. Она взяла меня с собой на экскурсию по кампусу, безостановочно говорила о том, как здорово будет, если мы обе поступим в этот университет. Однако в последнее время она перестала так много говорить об этом. Я положила конверт обратно и направилась на кухню.
Спустя несколько часов мы уже сидели перед огромным плоским экраном в комнате отдыха. Тиган почти отключилась, сокрушенная третьем бокалом "Мерло"[2].
Надя прижала бокал к груди, как будто она не доверяла себе, и боялась, что уронит его.
— Ты первая, кто поздравил меня с поступлением в Университет Род-Айленда. Тиган это не впечатлило, потому что она будет поступать в Уэллсли, а мама…
Я поставила содовою на подставку и приглушила звук.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Прошла неделя с возвращения Лилы в Род-Айленд, но она уже не та. Она — капитан Стражей, а Малачи назначен её заместителем. В местных новостях вещают о пугающих случаях наблюдений человекоподобных существ, бегающих на четвереньках. Но Лила знает — этому есть только одно объяснение: Мазикины проникли в мир живых. Из-за необходимости поддерживать видимость нормальной жизни для своей приёмной матери, надзирателя и одноклассников, Лила возвращается в старшую школу Варвика. Но уже в компании Малачи. По ночам они тайно охотятся, выискивая гнездо Мазикинов.
Добро пожаловать в мир Орбис-Луа! Дети здесь неотличимы друг от друга до момента окончания школы - и только тогда они обретают уникальную внешность и собственный дар. Вот и Мирами с нетерпением ждет выпускного. Она еще не знает, что скоро на нее свалится неуправляемый дар, преследования, тайное королевское задание... да еще и легенда о таинственном Фениксе не даст спать по ночам. Ей предстоит обрести себя, найти любовь и принять участие в самом невероятном событии за всю историю Орбис-Луа.
Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.
Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…
Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое? .
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.