Святая грешница - [15]

Ей хотелось стать перышком и пуститься в полет, но тяжелый груз пока незнакомых чувств и эмоций давил сверху так, что взлететь казалось невозможным. Она вспомнила, что в доме находится Анита. От этой мысли стало теплей. Девушка уже неделю проводила время здесь и так привыкла ко всему, что ее окружало, что почти простила Марию за своего мужа. Ей было комфортней в этом доме. Все, что ей надо было сейчас, у нее было. Самое главное, что давал этот дом — это полное отсутствие страха перед тем, что сейчас придет муж и закатит ей очередное ревностное представление, которое не имеет никаких причин, кроме его собственного глупого существа.

Было видно, как Анита похорошела. На щеках появился румянец, губы все чаще улыбались той милой улыбкой, о которой Анита совсем забыла. «Как удивительно! Я умею улыбаться!» Даже обыкновенное слово «удивительно», что вдруг она стала произносить, растягивало великолепную улыбку человека, который рад сам себе. Конечно, ее тревожило то, что теперь ее будут осуждать в обществе. Что теперь скажут соседи? И вообще не ясно, каким образом преподнесет всю историю ее благоверный своим друзьям и общим знакомым. «Да… представляю, что он будет врать всем! Он же так умело врет. Хотя, ему только кажется, что хорошо умеет врать. Как я вообще могла выйти замуж за него?» Она убирала опавшие листочки с букета, который подарили на день рождения Марии, в тот момент, как хозяйка дома с радостным смехом забежала в дом.

— Анита, дорогая! Скажи, тебе сейчас хорошо? Скажи только честно, не ври себе или мне.

— Да, мне хорошо. — Она снова чуть-чуть погрустнела, но тут же выпрямилась, и улыбка украсила ее лицо.

— Ты знаешь, что ты очень хорошо выглядишь! Не будь ты замужем, можно было бы сейчас идти знакомиться хоть с кем, все бы лежали у твоих ног.

— Нет, Мария, я не хочу замуж. И сомневаюсь, что захочу.

— По мужу не соскучилась? — Мария спросила и почувствовала на себе колючий взгляд Аниты. Ее смутили собственные же слова.

— Нет. Не скучаю по этому хаму и невеже. Больше он не заслуживает никакого внимания. Знаешь, Мария, удивительно, что ты опустилась до такого ничтожества, как мой муж.

Девушка тоже неосознанно колко ответила, показав тем самым, что она вполне может постоять за себя и не стоит напоминать ей о прошлой жизни.

— Все, что было у меня с этим человеком — прошлое. Мария, я слишком долго к этому шла, чтобы сейчас портить себе жизнь, которой пока еще нет. Ты вообще, представляешь, что значит прожить в собственной клетке пятнадцать лет и не позволять себе спокойно выйти из дома? Ты вообще, представляешь, как мне теперь придется жить? Мне некуда идти, у меня нет никаких родственников, да если бы и были — что полезного от них? А как мне теперь показаться в обществе? Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцами, как в тебя, и кидали постыдные словечки мне вслед.

Марии стало не по себе за то, что она неожиданно для себя заставила расстроиться человека, который в эти минуты казался ей родным. Ей хотелось сделать что-то хорошее для Аниты, но она не знала, как и что. Исправить ситуацию, казалось, просто невозможно. Анита снова ушла в себя, отвернулась и слезы показались у нее на глазах. Мария сама готова была разрыдаться от любого звука. Атмосфера в доме снова стала напряженной, как вспышка молнии. Марии никогда не приходилось кого-то просить о чем-либо и она не знала, как подойти к девушке так, чтобы не упасть в собственных глазах. «Как так: попросить ее улыбаться? Что еще сделать, чтобы она перестала чувствовать себя плохо?» Мария решила, несмотря на уже расстроенные чувства Аниты, задать еще несколько вопросов, но уже осторожней, обдумывая каждое слово.

— Нет. Я не знаю, что значит сидеть в одной клетке пятнадцать лет.

Эта фраза никак не тронула девушку, она лишь фыркнула в сторону Марии недовольно и показала всем своим видом, что не хочет ее слышать. Но Мария не отступала.

— Я сейчас разглядывала кормушку во дворе. Вот ты знаешь, никогда не обращала на нее внимание.

Она вся развалилась. С тех пор, как бабушку увезли, за ней никто не присматривал. А бабуля любила кормить птиц.

— Я тоже люблю птиц. Они свободные. Но что-то мне сейчас совсем не хочется возиться с кормушками.

— Но все же, хочешь, пойдем, посмотрим, как можно починить этот маленький домик?

— Да ты просто не в себе, Мария! Ты посмотри, на кого ты сама похожа! Ты не причесывалась со вчерашнего дня. Я к тебе вообще боюсь подходить. У тебя такой вид, словно на тебя напали в подворотне и вытащили из тебя все нутро, перетрясли как следует, а потом засунули обратно, только чего-то не доложили обратно.

Они обе рассмеялись. Мария ярко представила, как ее тело трясут десять разбойников с целью найти там что-то ценное для собственной выгоды. Но ничего не нашли.

— Не думаю, что они нашли бы там что-то ценное.

— Зря ты так, Мария. У тебя есть душа, я это вижу. Ты не совсем конченая девка, оказывается, с тобой наверняка можно найти общий язык.

— А ты разве не нашла?

— Я тебе не доверяю. Ты сейчас добрая, а не пройдет и часа, как вышвырнешь меня на улицу.

— Ну… возможно, ты и права. Если ты выпьешь со мной чаю, обещаю этого не делать.