Священный ужас - [24]

— А, грандиозное событие. Оно будет самым грандиозным за все времена, сказал жрец и снова хлопнул в ладоши.

Девушки оделись и ушли, блондинка при этом посмотрела на Римо так, будто он ее предал.

— Я видел, что вы сделали на улице с этой бандой крутых ребят, — сказал жрец. — Даже если у вас нет никакого имущества, вы все равно можете пригодиться. У нас много людей, чей вклад — разнообразные услуги. Это очень влиятельные люди на очень высоких постах. Среди них есть и пожилые, и молодые. Вы бы очень удивились, если бы узнали, кто с нами.

— Так удивите меня! — сказал Римо.

— Это тайна!

— Ничего подобного, — мягко произнес Римо и оказался прав: с лицом, перекошенным от боли, жрец рассказал ему обо всех известных ему влиятельных людях, которые были тайными последователями Всеблагого Владыки, и Римо запомнил каждое имя.

— Есть и другие, — говорил жрец, но я не знаю всех имен.

Не знал он точно и того, какое грандиозное событие должно произойти, но Всеблагой Владыка собирается прибыть на стадион «Кезар» в Сан-Франциско.

Римо сказал, что, возможно, был слишком резок. А теперь будет благоразумным. Он попытается воззвать к разуму жреца.

— Если ты мне не скажешь точно, что должно произойти на стадионе, я очень благоразумно собираюсь отделить твою голову от плеч.

— Я не знаю. Не знаю! Клянусь Богом, я не знаю!

— Каким Богом?

— Истинным Богом.

Чиун сделал шаг и оказался между ними. Его рука порхнула в воздухе, как бабочка, и завершили смертоносный полет у жреца на шее.

— Он не знает. Не трать время попусту. Пора заняться делами.

— Ты не дал мне закончить! Я же сказал, что мы поедем в Синанджу после. У меня тоже есть своя работа.

— Мы не едем в Синанджу. Вот они — плохие новости. Мне придется заняться совсем другим делом. Делом давно минувших дней. У индийцев память — как решето. За четыре сотни лет они забывают все. Все! Нам придется отложить возвращение в Синанджу — жемчужину западного побережья Корейского полуострова, бриллиант среди селений, сокровищницу красоты.

— А как же подлодка?

— Подождет. У твоей страны много кораблей. А Мастер Синанджу один, и он должен проследить, чтобы не нарушались соглашения минувших лет.

Глава 6

Когда Римо в шесть пятнадцать сообщил Смиту по закодированной телефонной линии имена влиятельных последователей Всеблагого Владыки, Смит надолго замолчал, и Римо решил, что линия автоматически отключилась, как бывало, когда к ней подсоединялось какое-нибудь подслушивающее устройство.

Потом он услышал голос Смита:

— Дело крайне щепетильное. Некоторые из названных вами лиц занимают очень ответственные посты. Даже не некоторые, а большинство. Послушайте, Римо, а есть какая-нибудь возможность распрограммировать людей, прошедших обработку?

— Откуда я знаю, — ответил Римо.

— Но вы ведь прошли.

— Ну и что?

— Возможно, раз вы прошли обработку и не поддались ей, то могли бы придумать способ распрограммировать этих людей.

— Сбросьте их с крыши небоскреба.

— Весьма вам благодарен, — сказал Смит.

— Мне нужны паспорта для поездки в Индию.

— Вы считаете, это лучший способ добиться цели?

— Похоже, так.

— Что вы хотите сказать?

— Чиун так считает. У него есть какие-то свои причины отложить ради этого поездку домой.

— Что-нибудь слышно про грандиозное события?

— Ничего нового. Только стадион «Кезар».

— Некоторых из этих последователей, уж если их нельзя распрограммировать, придется... э-э... удалить от дел.

— Я уже сказал: небоскреб.

— Я начинаю думать, что у вас и в самом деле садистские наклонности.

— Вы общались с Чиуном?

— Я считал трупы.

— Если вы хотите, чтобы я жил в мире и дружбе с человечеством, вам стоит только сказать слово, Смитти.

— Ваши паспорта будут в гостинице.

Почти всю дорогу до Индии Римо пришлось выслушивать бормотанье Чиуна о том, что у некоторых людей дырявая память и им постоянно надо обо всем напоминать. Со стюардессой, подавшей им обед, Чиун заговорил на языке, которого Римо никогда не слышал. Чиун объяснил, что это ория и что стюардесса, несомненно, принадлежит к племени, говорящему на этом языке, Чиун определил это по тому, как она носит сари.

Чиун объяснил Римо, что хотя все члены экипажа называют себя индийцами, на самом деле все они — представители разных народностей, которые не только не любят, но даже и не уважают друг друга. Он сказал, что только белые в Америке беспокоятся по поводу голода в Индии. Разные народы в самой Индии никогда не проявляют озабоченности, если беда сваливается на других, а поскольку среди членов правительства голодающих нет, то правительству совершенно на это наплевать.

— Когда они снова попросят у вас продовольственную помощь, заставьте их питаться собственными атомными бомбами. Вы набиваете им животы, чтобы они могли бездельничать и обзывать вас всякими обидными кличками, а свои собственные деньги они тратят на создание бомб. Я очень хорошо знаю индийцев. Они продажные и подлые, всегда такими были и такими останутся. Запомни об Индии и об индийцах хотя бы это, уж если ты больше ничего не знаешь. Идеи братства в их речи вкладывают белые, но в сердце своем никаких подобных идей индийцы не носят.

— А как же Махатма Ганди? — спросил Римо.