Священный цветок - [17]

Начальником над ними после себя я назначил одного зулуса по имени Мавово. Это был мужчина высокого роста, с очень широкой грудью, возрастом старше среднего. Он обладал необыкновенной физической силой. Про него рассказывали, что он может повалить на землю быка, схватив его за рога. Я сам видел, как он пригнул к земле голову раненого буйвола и удерживал его до тех пор, пока я не подошел к зверю и не пристрелил его. Когда я впервые встретил Мавово, он был мелким вождем и колдуном в Земле Зулу. Он вместо со мной сражался за принца Умбулази в великой Тугельской битве[26] — чего Кетчвайо никогда не мог простить ему. Спустя около года он получил предостережение, что его хотят убить. Тогда он бежал с двумя женами и ребенком. Убийцы настигли его прежде, чем он успел добраться до границы Наталя, и закололи его старшую жену и ребенка второй. Их было четверо, но, несмотря на это, Мавово, обезумев от ярости, бросился на них и перебил их всех. Потом с оставшейся в живых женой, израненной так же, как и он, перебрался через пограничную реку в Наталь. Вскоре умерла и вторая его жена; она не смогла пережить потери ребенка.

Мавово больше не женился, быть может потому, что теперь он был человеком без средств, так как Кетчвайо забрал у него весь скот. Кроме того, его лицо было обезображено ассегаем, отхватившим у него правую ноздрю. После смерти своей второй жены он отыскал меня и сказал, что, став вождем без крааля, он хочет поступить ко мне на службу в качестве охотника. Я принял его и никогда в этом не раскаивался, так как он был очень верным слугой, храбрым, как лев, вернее, как буйвол, так как лев не всегда бывает храбрым.

Другим человеком, за которым я не посылал, но который явился сам, был старый готтентот по имени Ханс, спутник почти всей моей жизни. Когда я был мальчиком, он был слугой моего отца в Капской колонии. Он сопровождал меняв некоторых тогдашних войнах и разделял со мной все опасности приключений. Так, например, я и он были единственными людьми, избегнувшими участи Ретифа и его товарищей, убитых зулусским королем Дингааном. В последующих сражениях, включая битву у Кровавой реки, он сражался рядом со мной и в конце концов получил хорошую долю при дележе отбитого скота[27]. После этого он удалился на покой и открыл нечто вроде туземного магазина в местности, носившей название Пайнтаун, милях в пятнадцати от Дурбана. Здесь он приобрел дурные наклонности: пристрастился к пьянству и азартным играм и потерял большую часть своего имущества.

Однажды вечером я вышел из дому, где подводил свои счета, и увидел седого желтолицего старика, сидевшего на корточках на веранде и курившего трубку, сделанную из маисового колоса.

— Добрый вечер, баас, — сказал он. — Это я, Ханс.

— Вижу, — несколько холодно ответил я. — Что ты тут делаешь? Неужели у тебя осталось время от игры и пьянства в Пайнтауне, чтобы навестить меня? Ведь вот уже три года, как я не видел тебя, Ханс.

— С игрой я покончил, баас, потому что мне больше нечего ставить. С пьянством тоже покончил, потому что, выпив одну бутылку «Капского Дыма», я на другой день становлюсь больным. Теперь я пью только воду и немного курю, чтобы придать ей вкус.

— Я рад это слышать, Ханс. Если бы мой отец, крестивший тебя, был теперь жив, он много сказал бы тебе относительно твоего поведения, что он, наверное, сделает, когда ты попадешь в яму[28], ибо он будет ждать тебя там, Ханс.

— Знаю, знаю, баас. Я думал об этом, и это беспокоит меня. Преподобный отец бааса будет сильно сердиться на меня, когда мы встретимся в «Огненном Месте», где он поджидает нас. Поэтому я хочу примириться с ним, встретив смерть на службе у бааса. Я слышал, что баас собирается в дальний путь. Я хочу сопровождать бааса.

— Сопровождать меня? Но ведь ты стар и не стоишь пищи и пяти шиллингов в месяц. Ты старый, рассохшийся водочный бочонок, в котором нельзя держать даже воду.

По уродливому лицу Ханса пробежала улыбка.

— Ох, баас, я стар, но хитер. Все эти годы я набирался мудрости. Я полон ею, как пчелиное гнездо медом в конце лета. Я могу, баас, остановить течь в бочонке.

— Все это напрасно, Ханс. Ты не нужен мне. Я отправляюсь в очень опасное путешествие. Мне нужны люди, на которых я мог бы положиться.

— На кого же, баас, можно положиться, как не на Ханса? Кто предупредил бааса о нападении квебов у «Источника Марэ»? Кто был около бааса во время великой битвы? Ах, я снова становлюсь молодым, когда вспоминаю, как загорелась крыша, как была изломана дверь, как мы встретили квебов копьями. Наши жизни, баас, переплелись, как ползучее растение с деревом. Куда пойдет баас, туда должен идти и я. Не надо прогонять меня. Я не прошу никакого жалованья. Мне надо немного пищи, горсть табаку, свет от лица бааса и изредка несколько слов о том, что вечно памятно нам обоим. Я еще достаточно силен. Я умею хорошо стрелять. Кто надоумил бааса целиться в хвост коршунам на «Холме Убийства» в Земле Зулу и этим спас жизнь бурам? Баас не прогонит меня, правда?

— Хорошо, — сказал я, — можешь идти со мною. Но ты должен поклясться духом моего отца, что за все путешествие не прикоснешься к спиртным напиткам.