Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера - [358]

– Если этот крааль считается у них главным, – заметил наблюдательный Ханс, – то народ дабанда действительно немногочисленный.

И в самом деле, за все время пути через широкую и плодородную долину кратера мы почти не видели следов человеческого присутствия. Вдоль дороги нам встретились от силы три хижины, окруженные садами. В отдаленных районах не попадалось ни одного домашнего животного, только дикие. Правда, около так называемого города паслись небольшие стада коров и косматых горных козлов. Дороги нигде не охранялись. Совершенно ясно, что маленькое племя дабанда до сей поры полагалось на силу духов, а не оружия. В целом все это совпадало с объяснениями Кумпаны.

Мы вышли на главную улицу города, которая, в общем-то, никуда не вела, и зашагали по ней, стараясь не привлекать внимания. Иногда какая-нибудь женщина выглядывала из-за двери дома или старик прерывал работу в саду, чтобы посмотреть на прохожих. Время от времени к процессии присоединялись дети и с важным видом следовали за нами, но затем останавливались и возвращались обратно. Признаться, меня тогда удивила реакция местных жителей (как, впрочем, и все остальное в этом странном племени), ведь они никогда раньше не видели белого человека, за исключением Аркла. Но очевидно, народу дабанда любопытство было абсолютно несвойственно.

Сказать по правде, они походили на обычных людей лишь внешне и сильно смахивали на лунатиков или же на тех, кто находится под воздействием злых чар. Этакие пожиратели лотоса, которым нет нужды особенно напрягаться и прилагать старания, потому что их кормит природа и защищает божественная сила. Впоследствии все увиденное и услышанное в городе дабанда лишь утвердило меня в том первоначальном мнении. Следует добавить, что все местные мужчины и женщины были очень красивы, но невероятно похожи друг на друга: вероятно, сказывались обособленная жизнь и отсутствие свежей крови. Внешность дабанда была весьма примечательной: тонкие черты лица и относительно светлая кожа, как у метисов или персов; прямые волосы; большие, сонные, словно у филина, глаза. Я сам наблюдал, как их зрачки расширялись с наступлением ночи, точь-в-точь как у зверей, охотящихся в темноте.

Длинная широкая улица перешла в открытое пространство, которое, за неимением более подходящего слова, назовем рыночной площадью. Земля тут была плотно утрамбована. Полукругом через равные промежутки стояли большие дома, по размеру значительно превосходившие тот, где поселили нас. Должно быть, здесь жили приближенные вождя с женами, если, конечно, у них были семьи. С другой стороны площадь опоясывал густой лес с высокими величественными деревьями; он спускался к озеру, видневшемуся в паре миль от города, насколько я мог судить с такой высоты. В центре площади возвышалось три любопытных строения. Две остроконечные башни из грубого камня, высотой около шестидесяти футов, с винтовыми лестницами, опоясывающими их до самой верхушки, а между ними – большой помост около двадцати футов в высоту. Он напоминал недостроенную пирамиду, в центре которой горел костер.

– Что это, баас? – заинтересовался Ханс.

– Смотровые башни.

– Ну и какой прок в таких башнях, коли оттуда не видно ничего, кроме неба?

Тут я догадался, в чем истинное предназначение этих сооружений. Башни служили обсерваториями, а усеченная пирамида – большим алтарем, где жрецы совершали жертвоприношения. Оставалось лишь гадать, кто станет следующей жертвой.

Однако особо раздумывать было некогда. Кумпана, который присоединился к нам на окраине города, указал на один из домов и сообщил, что я буду жить здесь. Здание сие, хоть и имевшее плоскую крышу, превосходило размерами все прочие, за исключением того, что стояло по соседству и, скорее всего, принадлежало вождю. Вокруг каждого дома был разбит сад. Веранда вела во внутреннее помещение, состоявшее всего из одной большой побеленной комнаты без окон. Свет проникал через открытый дверной проем. В ночное время его занавешивали циновкой. Подобно дорогам, дома здесь не были защищены от нападения воров. Как выяснилось позднее, такие понятия, как «кража», были совершенно чужды обитателям земли Моун.

В комнате, к моему огромному удовольствию, обнаружились все наши товары, которые дабанда несли во время утомительного путешествия через долину. Все было на месте: патроны, лекарства, котелки, одежда, бусы и ткани; даже придирчивый Ханс не смог обнаружить недостачи. Пока мы производили осмотр, хорошо одетая старуха, не проявившая к незнакомцам ни малейшего интереса, принесла еду, приготовленную на заднем дворе, в хижине-кухне, а также глиняные кувшины, полные воды, и деревянную лохань, которую тут использовали вместо ванны. Мылись мы на веранде, благо окружавший здание глухой забор надежно скрывал нас от посторонних глаз, а потом уселись на деревянные табуреты, которые нашли в доме, и как следует подкрепились.

Мы как раз покончили с едой, когда снова появилась старуха и принесла две зажженные глиняные лампы в форме лодок, наполненные каким-то душистым маслом. В них плавали фитили из бузины или лыка.

Делать было нечего, гостей мы не ждали, и я стал раздеваться, чтобы вздремнуть на уютной деревянной кровати. Такие кровати не редкость в Восточной Африке. Они состоят из рамы (голландские поселенцы называют ее cartel), обтянутой невыделанной шкурой, и матраца, набитого ароматным сеном. Не успел я разуться, как появился Кумпана, чтобы сопроводить нас на церемонию, где мы должны были встретиться с белым господином, которого он называл Странником. Поскольку я и сам хотел увидеть Аркла, то снова обулся, и мы пошли.