Священная загадка - [92]

Что касается Флегетаниса, то все заставляет нас верить, что если Киот Провансальский существовал в действительности, то и он тоже должен был существовать. В крайнем случае, всегда можно думать, что либо Эшенбах, либо Гиот, либо оба вместе придумали его со всеми его характерными чертами с вполне определенной целью.

В своей истории о Граале Вольфрам фон Эшенбах важное место отводит тамплиерам, ибо они являются хранителями Грааля и его семейства. Конечно, здесь вполне может идти речь о той свободе, которой в ту эпоху пользовались поэты, не слишком требовательные к хронологии, но не следует забывать о том, что и «Перлесваус» содержал много намеков на тамплиеров. Было бы очень удивительно, если бы автор «Перлесвауса» и автор «Парцифаля» были бы оба виноваты в одном и том же несоблюдении хронологии; зато более вероятно то, что, приобщая так явно орден Храма к тайнам Грааля, они оба пытались заставить нас что-то понять. Ведь если тамплиеры были представлены как хранители Грааля, то это значит, что он существовал не только во время короля Артура, но и в эпоху крестовых походов, когда были написаны романы. Следовательно, Грааль не принадлежал только прошлому. Он был также частью современной действительности, и именно это сообщение было общим для обоих романов.

Как мы видим, фон в поэме Эшенбаха имеет очень большое значение, и роль тамплиеров, так же как и личности Киота и Флегетаниса могли бы — по крайней мере, мы на это надеялись — прояснить тайну Грааля. Но, к сожалению, ничего полезного в тексте «Парцифаля» на этот счет мы не нашли: автор утверждает, описывает, но в конечном счете никогда ничего не объясняет, довольствуясь только тем, что настаивает на серьезности своего произведения, являющегося неким подобием «посвященческого документа» в сравнении с фантастической сказкой, придуманной Кретьеном де Труа. Тайны Грааля, напоминает он без экивоков, скрывают различные явления действительности, спрятанные за внешними проявлениями; нужно уметь читать между строк, ибо то, что там скрывается, может иметь серьезные последствия; но нужно также быть достойным этого, ибо Грааль открывается не всем. Это — тайна, и он должен оставаться тайной:

«…Ибо никто не может найти Грааль, не будучи так любим Небесами, что они сверху указывают на него, чтобы принять в свое окружение…». Его охраняют те, «на кого указал сам Бог»…

Что же такое Грааль для Вольфрама фон Эшенбаха? Во-первых, и в особенности, это таинственный предмет, едва замеченный Кретьеном де Труа:

«…Она была одета в аравийские шелка. На зеленом бархате она несла такой величественный предмет, равного которому не нашлось бы даже в Раю, совершенную вещь, к которой нечего было прибавить и которая одновременно являлась корнем и цветком. Этот предмет называли Граалем. Не было на земле такой вещи, которую бы он не превосходил. Дама, которой сам Грааль поручил нести себя, звалась Репанс де Шой (Repance de Schoye — „Не знающая гнева“). Природа Грааля была такова, что тот, кто о нем заботился, должен был быть человеком совершенной чистоты и воздерживался от всякой вероломной мысли».

Затем он становится неким подобием рога изобилия, заключающем в себе все счастье и все радости мира:

«Сто пажей получили приказ явиться с почтением к Граалю и собирать хлеб, который они затем уносили, завернув в белые салфетки… Мне рассказали и я повторяю вам… что у Грааля сотрапезники находили все кушанья, какие они могли только пожелать, готовые совершенно к употреблению…

Но, скажут мне те, кто меня слушает, никогда на земле не было видано ничего подобного. Не нужно ни в чем сомневаться. Ибо Грааль — это цветок всякого счастья; он приносит на землю такую полноту благодеяний, что его заслуги были почти равны тем, каковые можно увидеть лишь в Царствии Небесном».

И здесь все еще речь идет о земном, материальном и без специфической власти предмете. Но позже Парцифаль услышит из уст своего дяди-отшельника совершенно иное определение Грааля, несущее в себе отзвук гностической мысли:

«Доблестные рыцари живут в замке Монсальваж, где охраняют Грааль. Это тамплиеры, которые часто уезжают в далекие края на поиски приключений. Каков бы ни был исход их битв, слава или унижение, они принимают его с открытым сердцем, как искупление их грехов… Все, чем они кормятся, приходит к ним от драгоценного камня, сущность которого — чистота… Его называют „lapis exillis“. Это благодаря камню Феникс сжигает себя и становится пеплом; это благодаря камню Феникс линяет, чтобы затем вновь появиться во всем своем блеске, прекрасным, как никогда. Нет такого больного, который перед этим камнем не получил бы гарантию избежать смерти в течение всей недели после того дня, когда он его увидел. Кто видит его, тот перестает стареть. Начиная с дня, когда камень появился перед ними, все мужчины и женщины принимают тот вид, какой они имели в расцвете своих сил… Этот камень дает человеку такую мощь, что его кости и плоть тут же находят вновь свою молодость. Он тоже называется Граалем».

Итак, Грааль стал камнем, и его интерпретации имели очень много более или менее достоверных толкований слов «lapis exillis». Действительно, в нем можно увидеть «lapis ex caelis» («камень, пришедший с небес»), «lapsit ex caelis» («упавший с небес»), «lapis lapsus ex caelus» («камень, упавший с небес»), и, наконец, «lapis elixir», знаменитый и сказочный философский камень алхимиков. В самом деле, весь этот отрывок, как и весь роман Эшенбаха в целом, кишит алхимическими символами, например, Феникс, хорошо известный как знак возрождения, и в средневековой иконографии — эмблема умершего и воскресшего Иисуса.