Священная загадка - [107]

«Смотри, как Он любил его!»

(Иоанн, XI, 36).

Вспомним, что автор четвертого Евангелия, единственного, где фигурирует эпизод с воскрешением Лазаря, никогда не называет сам себя. Он говорит не об «Иоанне», но много раз о «любимом ученике», «о том, кого Иисус любил», позволяя таким образом думать, что он был избранным и пользовался ласковым отношением учителя. Это его, единственного, увидим мы выслушивающим откровения Иисуса во время последнего застолья:

«Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! Кто это? Иисус ответил: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту»

(Иоанн, XIII, 23—28).

Итак, кто мог быть этим «любимым учеником», на котором основаны все свидетельства четвертого Евангелия, если не Лазарь собственной персоной, «которого любил Иисус»? И возможно, что двое составляли одного человека, и тогда под именем «Иоанн» скрывался Лазарь? Во всяком случае, к такому выводу пришел Уильям Броунли, сведущий в вопросах изучения Библии и большой специалист по рукописям Мертвого моря. Для него не существует никаких сомнений: «Со всей ясностью из четвертого Евангелия вытекает, что любимый ученик — Лазарь из Вифании».

Для нас же на новом этапе наших заключений кое-какие несообразности находят свое объяснение. Сначала странное исчезновение Лазаря из Евангелических рассказов и его не менее озадачивающее отсутствие во время распятия. Если он — «любимый ученик», то он присутствует при смерти Иисуса, все тексты об этом упоминают, и это ему, своему шурину, поручает умирающий учитель свою мать:

«Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! Се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе»

(Иоанн, XIX, 26-27).

Эти последние слова цитаты кажутся нам особенно разоблачительными. Действительно, другие ученики покинули свои дома в Галилее и, таким образом, не имеют крыши над головой. Но Лазарь — Иоанн, известно, владел большим домом в Вифании, где Иисус имел обыкновение останавливаться.

С того момента, когда верховные священнослужители решили убить Лазаря, он, как мы это видели, уже не упоминается под своим именем. В самом деле, можно проследить за ним до самого конца четвертого Евангелия, скрывающимся под именем «любимого ученика». Доказательством тому последние стихи, предшествующие заключению, описывающие довольно любопытную ситуацию, заслуживающую того, чтобы мы на ней остановились. Иисус предсказал только что мученичество Петра, потом попросил его следовать за собой; тогда, обернувшись,

«Петр видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус, и который на вечери, преклонившись к груди Его, сказал: Господи! Кто предаст тебя? Его увидев, Петр говорит Иисусу: Господи! А он что? Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною. И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрет. Но Иисус не сказал ему, что не умрет, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?»

(Иоанн, XXI, 20-24).

Текст прозрачен в своей двусмысленности! Любимый ученик будет ждать возвращения Иисуса, не символического возвращения, вроде «второго пришествия», но реального момента, когда двое должны встретиться. Иисус, отправив других своих учеников бродить по свету, вернется к «тому, которого любит».

Итак, если «любимый ученик» — Лазарь, то этот сговор, это сообщничество его с учителем не беспрецедентно. За неделю до распятия, действительно, Иисус готовится торжественно вступить в Иерусалим; но, согласно пророчествам Ветхого Завета, он должен сесть верхом на осла (Захария, IX, 9-10). Значит, нужно добыть животное, и в Евангелии от Луки Иисус торопит двух учеников отправиться в Вифанию, где их ждет осел; им достаточно лишь сказать его владельцу:

«Он надобен Господу».

И события разворачиваются именно так, как предсказывал Иисус: ученики находят и отвязывают осла, и каждый кричит о чуде. А что здесь такого необыкновенного? Нельзя ли скорее заключить из этого, что здесь имел место тщательно разработанный Иисусом и владельцем осла план, и этот человек, предоставляющий в нужный момент своего осла, возможно, похож на Лазаря?

Для Хуга Сконфилда это почти уверенность: без ведома других учеников, Иисус поверил Лазарю детали своего триумфального въезда в Иерусалим. Но такая организация предполагала наличие кружка близких людей и, если можно так выразиться, кумовьев — друзей или членов семьи, пользующихся полным доверием учителя и принятых в его планы. Для Хуга Сконфилда Лазарь, по всей очевидности, входил в эту группу, как, впрочем, считает в свою очередь и профессор Смит, настаивая на особом статусе, который имел этот последний со времени своего посвящения и символической смерти в Вифании. Поэтому, может быть, Вифания и была предназначена для таинств, возглавляемых Иисусом, и этим объясняется то, что это имя много раз встречается в ходе нашего расследования. Действительно, вспомним, что Сионская Община назвала Вифанией свой «ковчег» в Ренн-ле-Шато, и Соньер, явно по ее просьбе, назвал Вифанией построченную им большую виллу