СВР. Из жизни разведчиков - [34]

— Революции не экспортируются, их делают широкие народные массы, — возразил я.

— Молодой человек! Вы еще плохо знаете Арабский Восток. Здесь революцию совершает армия.

Итак, мы беседовали и на теоретические темы, и на политические.

Иногда мой собеседник сообщал то, что нельзя было узнать из прессы. Он не был «жирным карасем» по своему служебному положению, но знал много. Его фрагментальные, но довольно интересные данные шли в «общую копилку» резидентуры.

Однажды, выслушав его тираду по поводу общего обуржуазивания египетского общества, я сказал ему:

— Мне кажется, что вы люмпен-интеллигент с уклоном в экстремизм.

Я постарался перевести немецкое слово «люмпен» так, чтобы не обидеть его.

— Да, я бедный, но честный интеллигент, сын феллаха, но все то, чего я достиг в жизни, я достиг своим личным трудом, не эксплуатируя других. А вот вы, советский дипломат, являетесь буржуазным интеллигентом, катаетесь по городу на автомашине, снимаете квартиру в Замалеке, где живут одни аристократы и «жирные коты».

Спор был жарким, но каждый старался соблюсти вежливость.

Вообще-то говоря, арабы даже в самых горячих спорах соблюдают этикет.

Они терпеливы, мягки.

Но чтобы доказать им что-то, приходится использовать железную аргументацию и логику.

— Вы — приятный молодой человек, интересный собеседник, но все равно в моих глазах вы являетесь интеллигентным буржуем среднего класса, — подытожил он после нашей очередной беседы.

Однажды после спора на тему «кто есть кто» мой теоретический оппонент сделал неожиданное предложение:

— Я хочу пригласить вас посетить турецкую баню в городе. Согласны?

— Конечно! Я никогда не был в Турции и о турецких банях знаю понаслышке. Куда поедем? Может, в гостиницу «Хилтон»? Там, я слышал, настоящая турецкая баня с хорошими массажистами…

— Ни в коем случае! В «Хилтоне» проживают буржуи из империалистических стран и находиться среди них мне будет неприятно и противно. Мы поедем в народную баню.

Мы сели в машину и по лабиринтам узких улиц приехали в район знаменитого базара Хан эль-Халили. Это — древний базар.

Впервые он упоминается в исторических источниках в XIII веке.

Издавна там продавались изделия местных ювелиров и ремесленников: кольца и кулоны с камнем «александрит», чеканные медные тарелки и кувшины, подсвечники, изделия из кожи — кошельки и сумки с сюжетами из жизни фараонов.

Недалеко от базара находилось старое двухэтажное обшарпанное здание без всякой вывески, упоминающей о том, что там находится баня.

Мы вошли.

В первой комнате, напоминающей ночлежку из пьесы Максима Горького «На дне», сидели люди в галабеях и без, смотрели телевизор и курили кальян.

На нас они не обратили никакого внимания.

По скрипучей лестнице без перил мы поднялись на второй этаж и вошли в комнату без окон.

На потолке висела лампочка без абажура.

По стенам и на полу бегали огромные рыжие тараканы.

Мы разделись и спустились в квадратный бассейн, заполненный едва теплой водой. Под ногами хлюпала жидкая грязь. Бассейн тоже освещался одной лампочкой.

Я стиснул от брезгливости зубы, но отступать было нельзя. Надо держаться, сохранять невозмутимость.

Банщик уложил меня на мраморный стол, стоящий посреди бассейна, едва дотронулся до моих рук и ног, изображая подобие массажа. Затем выт лил на меня ведро теплой воды, и на этом процедура завершилась.

Мой гид по местным баням занял мое место. Других на очереди не было.

Я поднялся в раздевалку, быстро оделся и вышел на улицу.

Проверил автомашину. Ее никто не вскрывал. Нашел лавку, где продавался одеколон в больших бутылках, вернулся, разогнал тараканов, вылил на себя всю (литровую!) бутылку одеколона в целях профилактики от кожных болезней.

Вскоре из бассейна вернулся мой спутник. — Ну, как тебе понравилась народная турецкая баня?

— Нормально, но в наших русских банях температура выше!

— Должен сознаться, что я специально устроил тебе экзамен. Ты его выдержал с честью! Перевожу тебя из буржуазного интеллигента в представителя трудового народа! «Жирные коты» и западные дипломаты в этой бане ни разу не были и не будут.

— Спасибо! Служу в интересах советского и египетского народов!

— И я буду делать то же самое!

После визита в эту пародийную турецкую баню мой египетский псевдомарксист стал относиться ко мне значительно теплее.

Он начал более охотно и откровенно делиться тем, что ему удавалось разузнать об основных направлениях деятельности сподвижников президента Насера.

От стратегических оценок команды Насера он воздерживался, и как потом подтвердило время, оказался прав.

Из этих откровений я узнал многое.

Так, маршал Абдель Хаким Амер, наркоман — любитель гашиша, вице-президент и командующий египетской армией после войны 1967 года, пытался организовать заговор против своего друга и патрона — президента Насера и был убит египетской разведкой.

По официальной версии, он покончил жизнь самоубийством.

Член организации «Свободные офицеры» Анвар ас-Садат познакомился с Насером еще в конце тридцатых годов и пытался тогда наладить сотрудничество с религиозной организацией «братья мусульмане».

После Насера он занял пост президента и выступал на словах за сотрудничество с СССР, а на деле сделал крутой крен в сторону США и Израиля и фактически предал идеалы Насера.