Свояченица - [13]

Алексей прервал излияния.

- Значит, было за что! Ваш Кол-лега вместо того, чтобы "передать даме несложное поручение", стал перед ней своим колом размахивать. Я бы на её месте его на кол посадил. Тщательнее надо было. Тщательнее! Хватит ваньку валять, выкладывайте, где дети? Вы тут что-то говорили о любителях девочек и каких-то донорах... Поясните!

Доктор сразу превратился в педагога и стал объяснять, что до момента возврата принадлежащих им документов...

- Кому это "вам"? - вскользь спросил Алексей.

- Не перебивайте меня. Дайте сказать!

Очкастый покачал головой, а девка шепнула ему: "Не вздумай! Или я доложу шефу, что ты раскололся." - Тот так же тихо ответил: "Для этого надо сначала отсюда выбраться. Да и не найти им щенков без нас всё равно."

- Разговорчики! - рявкнул Алексей и потребовал продолжать, выразительно качнув оружием.

- Ну так вот... Пока бумаги не будут возвращены, все дети отдыхают в разных местах под надежным присмотром. Мальчики - под наблюдением врача, девочкам предоставлена нежная забота женщин. Но всё это - не до бесконечности.

- Где гарантии, что дети в порядке? - спокойно спросил Алексей.

- Гарантия - на фотографии. Только напрасно это место не ищите: мы просто устроили ребятишкам небольшой пикничок, ну и, конечно, фото на память.

Алексей поглядел в упор, проверяя - осведомлены ли "гости" о том, что он с Анной уже побывал в "Дзержинце":

- Но там их четверо!

"Профессор" вильнул глазами в сторону:

- А средний не захотел поехать. Мы их не неволим. Так, присматриваем да развлекаем.

Алексей кивнул. Похоже, эти ещё не знают. Слишком много времени потратили, чтобы вычислить здесь Анну, когда она сбежала из квартиры. Он задал следующий вопрос:

- Что за документы и почему они ваши?

- Алеша, может быть ты знаешь, что последняя экспедиция снаряжалась не на государственный счет. - Алёна говорила медленно, подбирая слова и явно сочиняя на ходу. - Так что договор с Бобом был следующим: всё, что найдено, а также все записи и документы, относящиеся к раскопкам, - поступают в полное распоряжение спонсора. А Боб этого уговора не выполнил... Потому и... (Она провела ребром ладони по шее, забыв про синяки.) Уж как я ни уговаривала его вернуть чужое, какие только способы ни придумывала...

- Да, на "способы" ты, видать, мастерица! Что ж ты, красотка, так беззастенчиво врёшь-то? Я ведь и сам раньше ездил, поэтому прекрасно знаю, что ни один финансист, каким бы кретином он ни был, в те годы не вложил бы ни цента в государственные археологические изыскания. Какой ему с этого прок?..

Пока Алёна заговаривала Алексею зубы, Очкастый медленно поднял руку, долго чесался за ухом, почти незаметным движением выхватил из-за шиворота болтавшийся где-то между лопаток клинок и метнул его, метясь бывшему афганцу в грудь...

Анна, превозмогая боль, забросила в сумку все свои нехитрые пожитки, спрятала разгаданную "шифровку" сына, нащупала на дне оружие Кола и машинально потрогала гладкий ствол.

"Что-то Лёшка там долго... Потом, он - один, а их двое. Кто знает, что эта сука ещё придумает!..".

Она повесила сумку на плечо, тихо подошла к дверям гаража, заглянула. И как раз вовремя...

Сердце подскочило к горлу:

- Лёшка! - Не своим голосом завизжала Анна...

Реакция Алексея была мгновенной: выстрелы "макарова" прозвучали почти в ту же секунду, что и свист ножа, брошенного Очкастым, заглушая крик Анны, вопль Алёны и резкий выдох "профессора"...

Алексей буквально выкатился из гаража, увлекая за собой свояченицу, а позади них стало взрываться, взрываться и взрываться, разбрасывая по саду клочья огня и комья горящих кирпичей.

- Беги к машине! - коротко приказал он.

Анна заметалась, ища глазами его японскую (тьфу, ты, пропасть, что за название!)...

- Вон, да вон там! - он указал рукой за поворот, где притаилась салатовая "нива".

По-прежнему ничего не понимая, Аня кинулась к ней. Оглянувшись, она увидела, что Алексей вкатывает чужую ощерившуюся одноглазую тачку во двор. "Зачем? Она же сейчас взорвется... Господи! Помоги!" - бормотала она, словно бабка-кликуха.

Бывший афганец снова успел вовремя откатиться от очередного взрыва и что есть силы помчался к машине.

- А... те двое?.. - спросила Анна, ощупывая глазами прожженную рубашку Алексея.

Алексей торопил, не отвечая на вопрос:

- Давай, давай, уходим...

Ответа не требовалось, и так было понятно. Но почему-то - никакой жалости. Зато:

- Слушай, как же картины?!.. - дошло вдруг до неё и стало жалко его работы до слёз.

Алексей только мотнул головой и промычал сквозь зубы:

- Молчи! Не до них!..

- Господи, что же это! Они же сгорят! Давай, пожарную вызовем. Откуда здесь можно позвонить? - не отставала она.

- С ума сошла? Нам теперь светиться нельзя! - он упрямо жал на газ.

- Ну, попросим кого-нибудь. Вдруг хоть что-то уцелеет, - предложила она вновь.

- Да отвали ты! - грубо заорал Алексей и, увидев в зеркальце испуганный, возмущенно сверкающий глаз, тут же протянул ей на заднее сиденье трофейный "сотовый":

- На, вызывай! Только голос измени.

После звонка он и рассказал ей всё, что узнал от Алёны и Очкастого и что, если б не Анна, он бы мог вообще больше никогда ничего не узнать...