Своя ноша - [29]

— Ты потрясающе смотришься.

— Спасибо, — ответила Джоан безразличным тоном. Ведь его комплимент был вызван обычной вежливостью. Она сама могла бы сказать ему то же самое, но предпочла промолчать.

Эрвин всегда выглядел великолепно, что бы ни надевал, но сейчас, в черном вечернем костюме, был просто ослепителен. Возбуждающе красив и нарочито отстранен. Что ж, он мог позволить себе не скрывать своих чувств, одна ко Джоан не собиралась следовать его примеру.

Быстрым движением взяв со стола сумочку, она краем глаза уловила золотой отблеск браслета. И вспомнила, по какому случаю Эрвин подарил ей это украшение. Пронзительная тоска заполонила ее сердце, и она уже была готова поддаться мучительному чувству. Но, собрав все свои силы, решительно прогнала его прочь… И тут услышала голос Эрвина, негромкий и хрипловатый, почти неузнаваемый:

— Поверишь ли ты этому или нет, но чем бы ни обернулся сегодняшний вечер, я все равно горжусь Тобой и твоими успехами.

Джоан слегка кивнула в знак признательности и тут же отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Лучше бы он промолчал! Ей не нужны его комплименты и похвалы. При его теперешнем отношении к ней они ранят особенно сильно.

Но она не должна плакать! Не должна позволять себе быть слабой! Если бы не эти слова… Хотя Эрвин вряд ли хотел добиться такого результата. Он даже не понимал, что причинил ей боль, не понимал, как отчаянно она хотела, чтобы все было как раньше, или с каким трудом пыталась заставить себя обо всем забыть!

Входя в лифт, Джоан прикусила губу, и Эрвин мягко заметил:

— Если ты будешь делать это слишком часто, от твоей губной помады не останется и следа.

Когда лифт остановился и двери бесшумно разошлись в стороны, Эрвин взял ее за руку.

— Тебе не о чем волноваться. Я уверен, что ты мастер своего дела, что бы там ни решили члены жюри. Хотя я не поклонник Книг подобного жанра, твои я прочел и думаю, что мало кто из современных авторов может с тобой сравниться.

Если бы их отношения были прежними, Джоан с благодарностью сжала бы его руку, улыбнулась бы ему и сказала бы с легким укором, что он судит чересчур пристрастно. А за тем поцеловала бы его.

Сейчас ее пальцы остались неподвижными в его руке и все слова, которые она могла бы произнести, застряли в горле. Ведь он взял ее за руку просто потому, что они должны будут появиться на публике. Она вовсе не нервничала по поводу предстоящей церемонии, но Эрвин наверняка решил, что ей нужна его поддержка, и постарался успокоить ее. Однако от его слов Джоан стало только хуже: она вновь вспомнила о том, что по натуре он добрый человек, заботливый и внимательный. И такого она потеряла! Невыносимое чувство утраты вновь вонзило острые когти в ее сердце.

Но что бы ни случилось, сегодня вечером ей предстоит быть у всех на виду. Она не может позволить себе расплакаться и вернуться обратно в номер, как бы ей ни хотелось это сделать. И по том, она не могла бросить Эрвина. Приложить все возможные усилия и заставить себя держаться как ни в чем не бывало — по крайней мере, хотя бы это она еще может для него сделать.

Увидев Джоан, Майкл Филдинг, ее литературный агент, пришел в восторг:

— Ты выглядишь как кинозвезда! Эдна Гамбини, одна из самых давних знакомых Джоан в издательских кругах, также восхитилась ее внешним видом и сказала:

— Можешь не волноваться, дорогуша. Никто из жюри не выскажется против, обещаю.

— Вот и я говорил ей то же самое. — Эрвин полуобнял жену за талию и слегка прижал к себе.

«Ты хоть понимаешь, что делаешь? » — хотелось закричать Джоан. Нет, конечно нет! Он собирался лишь подбодрить ее, придать ей уверенности, а заодно показать окружающим, что в их семейной жизни все благополучно.

Джоан постаралась взять себя в руки, — ведь нужно было отвечать на приветствия и представлять Эрвина знакомым. Она заметила, что некоторые женщины — да нет, все женщины! — буквально пожирали его глазами. И как он мог подумать, что она способна любить кого-то сильнее, чем его? — мысленно удивилась Джоан.

Ужин был сервирован в роскошном банкет ном зале, и они вместе с Майклом и Эдной заняли свободный столик. Еда, по единодушному мнению, была превосходной, а запасы шампанского казались неистощимыми. Эрвин был неотразимо обаятелен, старательно играя роль заботливого мужа, отчего Джоан становилось все труднее контролировать свое растущее желание. Она почти не притрагивалась к еде.

— Полагаю, что ради такого случая ты можешь позволить себе бокал шампанского, — тихо сказал он, когда Майкл и Эдна занялись обсуждением каких-то деловых вопросов.

Джоан машинально взяла бокал, почти не ощущая холодный хрусталь бесчувственными пальцами. Ей не хотелось шампанского. Весь вечер она пила минеральную воду, поскольку вино совсем не шло к ее настроению. Эрвин, вероятно, решил, что сейчас для нее самый подходящий момент немного взбодриться, потому что все внимание присутствующих обратилось на небольшую сцену, куда вышел один из членов жюри, чтобы объявить о принятом решении.

Джоан пыталась сосредоточиться, но смысл слов с трудом доходил до ее сознания. Она понимала, что при других обстоятельствах пришла бы в восторг, услышав, что ее последнее про изведение признано лучшим романом ужасов нынешнего года.