Свой путь направь к звезде. Душевное равновесие в трудное время - [46]

С этого дня и часа она начала прилежно работать над своим восстановлением, движимая желанием продолжить учебу, и я очень надеюсь, что это ей удалось. Во всяком случае, ни о какой органической депрессии речи уже не было, вся проблема заключалась в том, чтобы перейти от первого «либо» (Аллах покарал меня) ко второму (Аллах сохранил меня), то есть от отчаяния к благодарности.

И для того, и для другого «либо» было достаточно причин, но в конечном итоге молодая женщина выбрала несомненно лучший (и более соответствующий истине) вариант.

Священник и мастика

С нами постоянно случаются те или иные события. И существует довольно широко распространенная привычка при наступлении неприятных событий тотчас проявлять «прозорливость» и искать причины этих неприятностей, нередко погружаясь в дилетантские толкования, и в конце концов торжественно выуживать из цилиндра вместо кролика козла отпущения.

Понятно, что вульгарный журнализм изобретает свои новостные заголовки именно таким способом, и это в немалой степени способствует укоренению в читателях привычки к бесполезным умственным спекуляциям. Но факт остается фактом: лишь очень немногие спекуляции, выстроенные на домыслах, «попадают в точку», то есть могут быть научно обоснованы. Уже не говоря о том, что эта «точка» порой вообще недоступна человеческому глазу, и нам приходится лишь повторять вслед за Сократом: «Мы знаем, что ничего не знаем».

Поэтому вот совет № 3: откажитесь от спекуляций и умозрительных построений.

Конечно, трудно смириться с тем, что «мы ничего не знаем». Не лучше ли все-таки строить догадки?

Не советую. Если основательное и серьезное исследование не вскрывает причин явления, значит, они должны оставаться в тайне, и благо тому, кто «способен склониться перед тайной», как говорил Франкл. Почему именно он родился и вырос в эпоху гонений на евреев? Почему его любимая первая жена стала жертвой Холокоста, тогда как ему самому чудом удалось выжить? Почему всемирно известному специалисту были уготованы такие страшные испытания? И наконец, самый ужасный, бесполезный и непозволительный вопрос: разве можно верить в высшую милосердную силу, которая невозмутимо допускает это?..

Сократ и Франкл были мудрецами, признававшими ограниченность нашего разума, и спокойно относились к тому, что некоторые ответы лежат в сфере непостижимого. Пусть они там и остаются! В пределах нашего понимания есть достаточно такого, к чему мы можем приложить свои силы и сделать все от нас зависящее, чтобы предотвратить или смягчить несчастье. То, что лежит за этими пределами, мы должны с полным доверием передать на усмотрение той самой милосердной силы, существование которой с первобытных времен, с первых проблесков человеческого сознания не подлежало сомнению.

* * *

Вокруг моей специальности тоже всегда было много спекуляций. История психологии и психотерапии полна ими. За прошедшее время настоящие профессионалы стали более осмотрительны, чего, к сожалению, нельзя сказать о «полупрофессионалах». Приведу очень поучительный в этом отношении пример.

Один священник обратился к психотерапевту по поводу частых приступов мигрени. Эти приступы случались у него каждый раз после напряженных заседаний совета общины, на которых он встречался с наиболее авторитетными прихожанами для обсуждения различных текущих вопросов. По большей части его страдания начинались на следующий же день, и, естественно, все думали, что причиной мигрени является стресс в результате споров и столкновения мнений, неизбежных на подобных собраниях. В том, что к такому заключению приходят дилетанты, нет ничего удивительного, но когда ту же песню поспешно подхватывает лечащий психотерапевт, это нельзя расценить иначе, как явную врачебную ошибку.

Концепция психотерапевта, к которому обратился священник, сводилась к тому, что пациент должен научиться безбоязненно высказывать свою точку зрения coram publico[10], а также лучше «перерабатывать» свое раздражение, возникающее на почве дискуссий. Получив такие врачебные указания, священник принялся усиленно размышлять о своих мнимых страхах и внутренних конфликтах, и это породило в нем неуверенность в себе, возраставшую день ото дня. Он постоянно копался в себе, пытаясь понять, какие внутренние зажимы мешают его свободному общению с людьми, какая тайная агрессия скрывается в глубине его души.

Со временем он так твердо уверовал в свою закомплексованность и подспудную враждебность к окружающим, что это стало большой помехой в его пасторской деятельности. Он начал заикаться и путаться в своих воскресных проповедях, которые раньше не вызывали у него никаких затруднений. Кончилось тем, что священник подал прошение об отставке и поселился в монастыре.

Но и там приступы мигрени не прекратились, даже усилились, и, не видя другого выхода, он в конце концов решил проконсультироваться у другого специалиста. Врач, к которому обратился священник, определил, что триггером (пусковым фактором) для приступа мигрени являлся определенный сорт мастики для натирания пола. Запах этого химического продукта вызывал у пациента поступление в кровеносную систему определенных нейропептидов (белков, синтезируемых нейронами), которые расширяют сосуды головного мозга, что и вызывало приступ мигрени.