Свои люди - [18]

Он не имел ничего против соперничества, но считал, что сейчас Рэндалл должен ему уступить. В конце концов, Келли было всего семнадцать, а Рэндаллу все двадцать пять. И Арно первый с ней познакомился. Все это ему очень хотелось высказать Рэндаллу. И еще добавить, что он пожалуется своему отцу, и отец больше не будет устраивать для Рэндалла выставки, и тот перестанет быть известным художником. Еще ему хотелось заехать Рэндаллу по физиономии. Короче, его переполняли эмоции, и все из-за этой кузины Джонатана из Сент-Луиса.

— Эй, садись ко мне, — сказала Келли.

Арно присел.

— Я вижу, ты хотел уйти, — наклонилась она к нему. — Пожалуйста, не оставляй меня с Одди.

Келли была теплой и пахла детским мылом и каким-то фруктовым искусственным ароматом. Она протянула ему свое пиво, и Арно отхлебнул.

— Ты ведь не оставишь меня, правда? — спросила она.

— Нет.

Келли приобняла Арно и Рэндалла.

— Вы двое — самые лучшие парни, которых я встретила в Нью-Йорке. Если не считать моего кузена Джонатана, и этого ненормального Микки, и этого тихого, унылого Дэвида, который напоминает парней у меня дома.

Она задрыгала ногами и засмеялась.

— Я в середине следующей недели поеду в Саут Бич; там открывается моя выставка, и надо пообщаться с прессой, — сказал Рэндалл Келли. — Поедешь со мной?

— Она уже пообещала, что будет со мной, — быстро сказал Арно.

— Ух ты! — воскликнула Келли. — Саут Бич, вместе с вами обоими! Это будет самая крутая поездка за всю мою жизнь.

Арно и Рэндалл посмотрели друг на друга, скрестив руки на груди.

— Поедем завтракать во «Флорент», — предложил Рэндалл.

— Отлично, мне нравится это место, — согласился Арно.

— Классно! — сказала Келли.

Рэндалл засмеялся, Арно его смех показался раздражающим, и он взглянул на Келли, чтобы понять, разделяет ли она его мнение. Но Келли уже направилась за Рэндаллом к лестнице.

Арно вскочил и поспешил следом.

УЖАСНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Милое тихое воскресное утро

В воскресенье около полудня я в одиночестве пил кофе на кухне и просматривал толстый воскресный выпуск «Нью-Йорк тайме». Ненавижу воскресный «Тайме». Он весит килограмма три, и в нем масса нелепостей и вранья. До того как отец переехал в Лондон, мы обычно читали его вместе, и он отмечал все сомнительные, с его точки зрения, места в газете, касалось ли это бизнеса или любой другой сферы жизни.

Это было несколько утомительно, но забавно. Так что я позвонил ему, чтобы поговорить о нелепостях, которые печатают в газете, но его не было дома, или он не брал трубку.

Тут я набрел на особенно смешной раздел — «Мужская мода». Я знал, что умру со смеху от нелепых нарядов, которые эти придурки называют модой. Я отложил газету и решил обзвонить всех и выяснить, что с ними произошло накануне.

Начал с Арно; он взял трубку, видимо полагая, что звонит кто-то другой.

— Я на тебя сердит, что ты вчера не пришел, да к тому же завлек мою маленькую, невинную кузину и занимался с ней бог знает чем.

— Остынь, Джонатан, — сказал Арно. — Я только что вернулся домой, и уже выслушал нотации от своей мамы.

— Неужели? Ну и спросила тебя мама, как далеко у тебя зашло с моей кузиной? А ты видел, как Дэвид плакал по ящику прошлым вечером? Наверно, он узнал про тебя и Аманду — Может, он просто расстроился из-за игры.

— Да уж, лучше для тебя, чтобы Аманда не сказала ему, чем вы с ней занимались.

— Ты прав, — согласился Арно.

— Так что там с моей кузиной?

— А что, собственно, тебя беспокоит?

Я хмыкнул, поняв, что, во-первых, я не должен ее ревновать, потому что она моя кузина; во-вторых, Арно развлекался с Амандой и, возможно, поломал ее отношения с Дэвидом, нарушив тем самым наше единственное соглашение, заключенное еще в пятом классе. Сумею ли я сохранить нашу компанию, если Дэвид узнает, как поступил Арно? Возможно, Пэтч смог бы помирить нас, но где его черти носят? Я понятия не имел.

— Как ты мог так поступить с Дэвидом?

— Спроси Аманду Это была ее идея, и поверь мне, что я сожалею об этом.

— Хм, — пробормотал я.

— Послушай, ты ведь не скажешь Дэвиду, правда? — спросил Арно.

— Нет, — сухо сказал я. — Это бы его убило.

Мы повесили трубки.

Потом я позвонил Дэвиду, но он не ответил. Я позвонил Микки, с тем же результатом. Так что я сдался.

Вероятность того, что Микки знает, где его мобильник, так же мала, как хорошая пара ботинок в разделе мужской моды в «Нью-Йорк тайме».

Я сидел, вертя на столе телефон и раздумывая, что мне делать. Затем я открыл газету и стал рассматривать фотографии мужчин в уродливых деловых костюмах и белых официальных рубашках, как это принято на Уолл-стрит.

Тут я услышал посторонний звук и вспомнил, что у нас в доме гости. В кухню вошла Келли. Сказать, что она неуверенно держалась на ногах, значит, ничего не сказать. Она ухватилась за стол, как тонущий хватается за борт лодки.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил я, стараясь придать себе суровый вид.

Но это у меня плохо получилось. Несмотря на похмелье, она выглядела весьма привлекательно и сексуально. Ее губы были припухшими, в розовой помаде, волосы растрепаны, но не как после сна, а как после веселой вечеринки.

— Пойду лягу, — сказала она. — Где мама?