Своевольная принцесса и Пегий Принц - [2]

— Служи ей во всем, ибо если ты принадлежишь ей, то и она будет тебе принадлежать. Тогда возможно твое существование будет проще, чем мое.

Таким образом, уже с ранних лет, я жертвовала своими интересами ради интересов принцессы. Я утешала ее, утихомиривала и баловала, как только могла. Она настаивала даже на том, чтобы именно я нарезала ей мясо и завязывала ботинки. Моя кровать располагалась рядом с кроватью матери в комнате по соседству со спальней принцессы. Когда она плохо спала, ей снились кошмары или нападала лихорадка, то я часто ложилась рядом с ней, и мое присутствие её успокаивало. Неприметная, я словно была ее частью, как маленькая зеленая куртка или ночная рубашка с белым кружевом.

Королева Кэйпэбл любила ее, но уделяла принцессе слишком мало внимания. Она обожала дочь в минуты нежности и спокойствия, но быстро отдавала ее моей матери, едва только Каушен пачкалась, начинала капризничать или плакать. Это целиком и полностью устраивало мою мать, и я не могла не замечать того, как это выгодно для нас, поэтому во всем подражала ее поведению с юной принцессой.

Каушен не была болезненной девочкой, но и не могла похвастаться отменным здоровьем. И, даже научившись есть самостоятельно, она ела очень плохо. Не отказывалась она только от грудного молока моей матери, и возможно поэтому её продолжали кормить грудью еще довольно долго. Но настоящей причиной все же было то, что ей вообще никогда ни в чем не отказывали. При первом же намеке на слезы все правила и запреты пересматривались, чтобы угодить ей. Принцессе исполнилось четыре года, когда она наконец перестала пить грудное молоко, но исключительно потому, что моя мать подхватила летнюю лихорадку, и молоко пропало. Более знатные дамы давно ждали возможности позаботиться о юной принцессе вместо нас, поэтому когда моя мать заболела, они быстро заняли наше место.

Мы вернулись в наш дом посреди каменистых полей, и все показалось мне странным. Я росла в Баккипе и едва его помнила. Отца и брата я тоже знала недостаточно хорошо, чтобы мне было с ними комфортно, а у них было слишком много дел на ферме, чтобы уделять мне внимание. Мама постаралась снова забеременеть, чтобы опять стать кормилицей. Это было её работой, и она хотела заниматься ею так долго, как только сможет.

Я не была не очень-то счастлива: наш дом казался тесным, а жизнь трудной и провинциальной по сравнению с роскошью Баккипа. На твердом полу не было ковров, никакие гобелены не мешали ветру продувать стены чердака, на котором я спала, насквозь. День тянулся за днем, а моя порция была меньше чем когда-либо. Однако, когда три дня спустя прибыл посланник, чтобы вернуть меня в Баккип, мне совсем не хотелось ехать с ним. Я была рада узнать, что принцесса Каушен скучает по мне, что ей не нужны новые партнерши для игр и что после моего отъезда она каждую ночь злилась и плакала. Она требовала, чтобы меня вернули, и сама королева послала за мной. Но за всю свою жизнь я почти никогда не покидала мать, и мне этого очень не хотелось.

Однако, несмотря на то, что мне было всего 7 лет, моя мать заявила, что я буду только рада вернуться в замок. Она отвела меня в чердак, чтобы подготовить вещи и собрать меня в дорогу, и там отвесила мне сильного шлепка. Пока я рыдала, а она складывала мои вещи в сумку, мать дала мне самый мудрый и странный совет, какой только можно дать маленькой девочке:

— Ты плачешь, хотя стоило бы радоваться. Это твой шанс, Фелисити, возможно первый и последний в жизни. Если ты останешься здесь, тебе придется рано выйти замуж, часто рожать и кормить чужих детей до тех пор, пока твоя грудь не обвиснет, а спина не начнет беспрестанно болеть. Но если ты отправишься в замок, у тебя будет возможность стать наперсницей и подругой принцессы несмотря на твое происхождение. Льсти ей столько, сколько сможешь, всегда поддерживай ее, проси за нее. Ты умная: учись вместе с ней, первой забирай себе её старую одежду, стань незаменимой, делай ради нее все то, что другие станут презирать. Если ты последуешь моему совету, дочь моя, кто знает какое богатство и какое будущее тебя ждет? Ну же, вытирай слезы. Надеюсь ты будешь помнить мои слова даже тогда, когда забудешь обо мне. Я буду приезжать к тебе так часто, как только смогу, но пока помни: я отправляю тебя туда потому, что люблю. Иди ко мне и поцелуй меня, ведь мне будет так тебя не хватать, моя дорогая девочка.

Вот так, с шлепком, советом и поцелуем, я спустилась за ней с чердака. Посланник привел для меня пони. Тогда я впервые ехала верхом, и с тех пор мое недоверие к лошадям только выросло.

На следующий день я уже прибыла в Баккип, поселилась в маленькой комнате служанки принцессы и снова стала частью жизни Каушен. Этим вечером сама королева сидела в ногах принцессы, пока я пела ей колыбельные и убаюкивала ее. За это королева наградила меня улыбкой и погладила по голове, а новая королевская кормилица, которой пришлось выехать из смежной комнаты, бросила на меня злобный взгляд. Тогда я впервые ощутила враждебность других служанок, но это было только начало.

Домой я так и не вернулась, но родители не забыли обо мне. Спустя некоторое время моя мать вернулась во дворец в роли кормилицы — многие благородные дамы нуждались в ее услугах и опыте, — и мы старались видеться как можно чаще. Она подсказывала, как нужно ухаживать за принцессой, и давала много мудрых советах. Когда я благодарила ее, она отвечала: