Свободный Охотник - [105]
— Тихо, тихо, — говорит гип Узора, жестами отсылая хозяев дома прочь. Его устремленные вдаль мысли возвращаются в переполненную бедой комнату.
От звенящего вопроса никуда ему не спрятаться.
— Так надо, родная моя… (Вместо того, чтобы обнять жену, молодой супруг отворачивается.) Наш брак — это удар по врагам, прекрасно исполненный маневр. Прости меня, если сможешь… (Не просто отворачивается, чуть ли не отодвигается.) Ты, Хозяюшка моя, теперь и есть гипархат Узора. Тебе полагается быть мудрой.
Наверное, юноше тоже слегка не по себе от свершившегося, потому что взглянуть жене в глаза он пока не в силах.
— Неужели не можешь задержаться? Хоть на чуть-чуть?
— Зачем?
— Ты что, дурак? Ничего не понимаешь?
— Информация о том, что произошло, уже начала расползаться. Потеряем внезапность, и все окажется зря.
Тогда девочка уточняет, просто и естественно:
— Значит, наследник тебе не нужен?
— Ну, перестань… — вымучивает он. — Я же все объяснил…
— Как же так? Ведь я должна открыть тебе свое истинное имя, а ты мне — свое. Как же без этого? — и тут она кричит. — Я совсем для тебя плохая, да?!
— Ты — лучшая из женщин, которых я встречал.
Глупое, натужное признание. Герои Галактики не знают таких слов. Надо бы улыбнуться, но стыд давно и прочно сковал губы.
— Почему ты не можешь задержаться? Всего-то лишь на чуть-чуть… Ты просто не хочешь, я же вижу.
— Хочу.
— Что тогда тебе мешает?
— Клятва.
Разговор вдруг останавливается. Повзрослевшие мальчик и девочка наконец-то смотрят друг на друга.
— Что за клятва? — чужим голосом произносит Хозяюшка.
Свободный Охотник не отвечает, трусливо молчит.
— В чем ты поклялся? Кому?
Молчит.
— Объясняешь все, кроме того, что нужно… — шепчет она.
Юная жена гипа больше не требует объяснений. Нелепая, уродливая, лишенная всякой логики ситуация определилась, и никакие новые откровения не изменят главного. Причина названа. Никто не виноват, глупо было обижаться. Еще глупее теперь задавать вопросы, ответы на которые не произносятся вслух…
— Я хочу знать — твоя клятва так и будет мешать нам жить, когда ты вернешься? Я твоя жена или кто?
— Постарайся забыть про меня, — откликается он, изображая беспощадную решимость. — Это единственное решение.
— Забыть?
Вновь оно прозвучало — неистребимое словцо! Начальная точка любой несправедливости. «Забыть». Ужасная, не лезущая в уши просьба… Жена гипа стоит неподвижно, задохнувшись от горя. Ее муж, наоборот, окончательно стряхивает пакостную паутину стыда:
— Ты свободна, Хозяюшка. Я дарю тебе саму себя, я и так превратил твою жизнь неизвестно во что. Ты Истинная, твоя свобода абсолютна. Ощути это, и станет гораздо легче. Осознай, что меня не было и не могло быть в окружающем тебя фальшивом ничтожном мире…
ОН торопится быть убедительным. ОН очень торопится, и эта торопливость убеждает сильнее слов. Все кончено. Нет, она не плачет, пытаясь что-то осознать и ощутить. Однако нежные крылышки девчоночьих ресниц двигаются, порхают, часто-часто…
Вечер субботы ничем не был отмечен. Началось и кончилось воскресенье — пустой, бессмысленный день. Пауза затянулась. Пауза в этой истории оказалась длинной, как кульминация многостраничного романа, как фаза «PLAY» в увлекательной компьютерной игре. Я чего-то ждал, все пытаясь сообразить, в свое ли дело встрял. Новостей не было. Мир, окруживший меня, был создан не мной, а кем-то другим. Озадаченная милиция ловила беглеца, никак не проявляя себя в этом мире — очевидно, день и ночь сидела в засаде на ярмарке информационных технологий. Шутка. Зная их кухню, я понимал, что в предложенных обстоятельствах парень найдется либо случайно, либо когда сам захочет найтись. Его мамаша это тоже понимала, поскольку позвонила мне тем же субботним вечером (где только телефон выведала!) и сообщила, что выезжает ночным поездом в Москву. Просила, если сын ее вдруг снова объявится, чтобы я за ухо притащил его домой, к бабушке. Надо ли мне ночевать под дверью их квартиры, охраняя арестованного, уточнил я, и она уехала, не попрощавшись со мной.
Единственным событием, ненадолго связавшим меня с реальностью, стало выздоровление дочери. Она поправилась так же неожиданно, как и заболела. Температура упала до нормы, головная боль исчезла, и девчонка до того обнаглела, что начала проситься погулять, чем несказанно обрадовала свою маму. И мамочка ее после этой просьбы прекратила беситься и видеть во мне главного виновника семейных неприятностей…
Уже в воскресенье вечером, в постели, мне явилась забавная мысль. В любой операционной системе есть команда «ABORT», снимающая с решения текущую программу и возвращающая управление к прерванной основной программе. Так вот, я уверен — спроси у нашего игрока-охотника несколькими днями раньше, что означает слово «аборт», он прежде всего вспомнил бы именно компьютерное значение этого термина, и только потом — медицинское.
Поразительно, как точны иногда подобные предсонные озарения!
И счастье, что убеждаешься в своей правоте только утром, иначе мучался бы ночь за ночью без сна. Вот и той ночью я спал хорошо, спокойно. Не придал значения сверкнувшей во тьме мыслишке, не почувствовал, какие испытания готовит мне утро. Наступал понедельник, а значит, пауза заканчивалась…
13 авторов.13 рассказов и повестей.13 серийных убийц и маньяков.Создатели антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2014» и «Самая страшная книга 2015» представляют новый уникальный проект – сборник, целиком и полностью посвященный, пожалуй, самой ужасающей теме современности.Писатели, работающие в жанре «хоррор», заглянули на свой страх и риск в кровавую бездну человеческого безумия – и готовы поделиться с вами теми кошмарами, которые в этой бездне увидели.Не для слабонервных. Не для детей. Не для беременных.Будь осторожен, читатель.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Хоррор.Детские страхи материализовались. Некий «дядя» заводит вполне живых детей наподобие механических игрушек, вставляя им в спины и проворачивая большого размера ключ…
Доктор Джонс против Третьего Рейха.Его имя стало легендой.Он — величайший археолог всех времен и народов.Он — личный враг Гиммлера и Гитлера.Он раскрывает самые секретные планы нацистов, пресекает самые зловещие их замыслы…Европа на пороге Второй Мировой войны. Немецкие экспедиции рыщут по всем континентам в поисках древних святынь, тайных знаний и магических артефактов. Люди здравомыслящие видят в этом всего лишь доказательство безумия нацистской верхушки. Один профессор Джонс знает, что древняя магия вполне реальна, что великие святыни, за которыми охотятся эсесовцы — Святой Грааль, Копье судьбы, Ковчег Завета, — гарантируют победу в войне и власть над миром…Индиана Джонс должен остановить силы зла любой ценой.
13 авторов. 13 историй. 13 ведьм.Сколько жив людской род – столько верит человек в потустороннее. Верит – и боится. Дрожит от страха перед тем, что за гранью. Страшится того, чего не может объяснить и понять. Силу, которая нашему разуму неподвластна.Так было во времена стародавние, так бывает ныне, так будет вовеки.Но во все времена, в любую эпоху живут среди нас те, кто держат в руках нити, связующие два мира, по эту и по ту сторону.Знахарки, колдуньи и экстрасенсы…Ведьмы.Ты боишься их? Зря…Не боишься? Тебе же хуже!
Воин не бывает бывшим. Семнадцать лет прожил он в добровольном изгнании, спрятавшись от людей после страшной семейной трагедии. Но пришло время, и новый вызов заставил Сергея Ушакова, сильного и жёсткого опера, вернуться в мир. Чудовищным образом убит друг детства, из квартиры которого похищена ценнейшая коллекция. Пропала внучка друга. Кем-то вскрыта могила жены Ушакова. Киллер, сидящий на пожизненном, преспокойно ходит по городу. Кто-то неотступно следит за каждым шагом опера, непонятная угроза буквально висит в воздухе.