Свободное падение - [5]

Андижан был всего в сорока километрах от границы. И вот теперь они стояли здесь, около этой долбаной автобусной остановки, на которой был нарисован баллончиком знак, и ждали связного, который и должен был вывести их на цель.

Узбекистан был явно богаче нищего и отчаянного Кыргызстана, здесь, по крайней мере, не было революций. Управлял страной бывший партийный аппаратчик, последний глава республики при коммунистах по имени Ислам Каримов. После того как СССР развалился и русские ушли отсюда, он отбросил коммунистическую демагогию и стал править как хан или падишах. У него было две дочери, одна из которых, очаровательная Гульнара, окончила Гарвард, являлась доктором философии и исполняла рэп на английском языке под псевдонимом Gogoosha. Но ко всему она была чрезвычайно жадной, и если ей что-то нравилось, будь то дом или совместное коммерческое предприятие, это моментально отбиралось в ее пользу, причем совершенно официально, решением купленного с потрохами суда. Вторая дочь – Лола – была не менее жадной, просто не стремилась к публичности и меньше занималась бизнесом, складывая наворованное на тайные счета и покупая дорогую недвижимость. Ничего удивительного в том, что инвесторы опасались вкладывать деньги в этой стране, численность населения которой превысила тридцать миллионов человек, а люди, вместо суда, несли свои споры к мулле или того хуже – в нелегальный исламский комитет, которые тоже тут были.

Каримов был вовсе не фанатиком, он был жестким прагматиком, а коммунистический режим научил его лгать, чтобы выжить и менять свои убеждения так же легко, как хамелеон меняет свой цвет. В две тысячи пятом году именно здесь, в Андижане, состоялись массовые беспорядки, подавленные правительственными войсками – по митингующим открыли автоматный огонь, солдаты добивали раненых. Соединенные Штаты Америки тогда прекратили всяческие отношения с Узбекистаном и включили его в список стран – кандидатов на демократизацию. Каримов пришел к русским, они поверили ему и дали денег через СНГ, а русская сотовая компания МТС начала развивать здесь бизнес. Однако через пять лет стало понятно, что в Афганистане война ничем хорошим не закончится, надо решать, как быть дальше. Разумным выглядело занять позиции по линии бывшей советской государственной границы, уже укрепленной, и создать несколько американских военных баз для контроля ситуации и недопущения прорыва «Талибана» и «Аль-Каиды» на север. Надо было выбрать опорную точку – страну, через которую Америка сможет проводить свою политику в Средней Азии. Когда предложение сделали Казахстану, более цивилизованному и спокойному государству, во главе которого находился Нурсултан Назарбаев, тоже бывший коммунистический аппаратчик, Казахстан вежливо отказался, он предпочел делать ставку сразу на две страны – на Россию и на Китай. Оставался Узбекистан – самое крупное государство в регионе со стабильной армией и властью. Отставной министр обороны Дональд Рамсфельд публично признал ошибку американского правительства в отношении событий в Андижане и назвал это «мятежом, спровоцированным исламскими группами». Американский спецназ в Афганистане получил задание истребить как можно больше членов ИДУ – Исламского движения Узбекистана, воюющего в Афганистане как часть «Талибана» и «Аль-Каиды». За год истребили более восьмидесяти человек, били целенаправленно. Это была услуга, демонстративно оказываемая режиму Каримова, демонстрация полезности дружбы с США. Кроме того, американцы заставили замолчать СМИ, которые призывали не покупать узбекский хлопок, потому что он собирается с использованием детского труда. Каримов это понял и заявил о готовности Узбекистана выйти из СНГ, а его очаровательная доча как любимую игрушку отобрала у русской компании МТС сотовый бизнес в стране. Что же касается использования детского труда, то его официально запретили, но теперь всем взрослым, которым намеряли участки хлопковых полей (в том числе и глубоким старикам), намекали, что они могут привлечь помощь для сбора хлопка. Все было так шито-крыто, как только бывает шито-крыто на Востоке, и теперь Узбекистану вновь предстояло пройти проверку на благонадежность. Отвернуться, когда американцы будут делать здесь свои дела.

Да, Узбекистан был богаче. Дорога, на которой они стояли, была расположена в самом Андижане и была прилично замощена, были видны следы кусочно-ямочного ремонта, но ям не было. Между полосами дороги был высокий, больше четырех футов, стальной забор, видимо, чтобы не перебегали через дорогу где попало. С той стороны, где они стояли, Алексу было видно здание банка. Угловое, высокое, сложной архитектуры, этажей пять в высоту, полностью облицованное стеклопанелями золотистого цвета. Вывеска гласила: Наманган-банк, она была на английском языке.

Сложнее было с машинами. Ни один из них не был ни разу в Узбекистане и не знал, как тут с машинами. В Кыргызстане с машинами было как везде в этих краях – старые советские, новые китайские, подержанные японские, изредка дорогие «Мерседесы». А тут все машины были одного вида. Белые, часть из них – это маленькие, белые микроавтобусы, в которых непонятно как может поместиться шесть человек – японцы, наверное, помещаются. Потом маленькие, тоже белые хэтчбеки, поновее – европейские «Шевроле» местной сборки и больше всего – каких-то старых по дизайну, но новых и чистеньких автомобилей-седанов. Похожих на советские, но явно не советские. Тэд пошутил, что на такой, наверное, его мама ездила, но было не смешно. Машин было немного, в толчее не затеряешься – и они со своим серебристым джипом были как прыщ на заднице…